ENG
На нынешний 2025 год приходится много юбилейных дат: 80 лет со дня Победы в Великой отечественной войне и окончания Второй мировой войны (что в контексте нынешней ситуации различные политические силы часто используют для своих спекуляций); коммунисты также вспоминают про 120-летие событий революции 1905 года и юбилейные даты жизни классиков марксизма-ленинизма. Но есть и не менее значимая дата: 20 августа исполняется 80 лет со дня создания годовщины атомной отрасли СССР.
Этой датой считается принятие Постановления Государственного комитета обороны СССР от 20 августа 1945 года (см. фото 1) о создании Специального комитета во главе с Л.П. Берией и под научным руководством И.В. Курчатова «по использованию внутриатомной энергии урана».
Конечно, исследования в области атомной физики велись в нашей стране и раньше. 1 января 1922 года по инициативе академика В.И. Вернадского в Ленинграде (на тот момент называвшегося Петроградом) был создан Радиевый институт, ставший первой организацией атомной отрасли в стране. Следует обратить внимание на дату – в такое сложное для страны время, когда ещё не закончилась Гражданская война, молодое Советское государство понимало необходимость развития тогда ещё мало понятных, но потенциально перспективных направлений развития науки. Усилиями учёных, работавших в Радиевом институте, советская атомная физика стала одной из самых передовых в мире: соавторство в открытии протонно-нейтронной теории ядра (1932), создание первого в Европе циклотрона (ускорителя элементарных частиц) в 1937 году, открытие спонтанного деления урана (1940).
Атомная гонка. К сожалению, на тот момент тогдашние советские учёные (как и большинство нынешних) рассматривали исследование атомной энергии как предмет чисто «фундаментальной науки», не рассматривая её практического применения, в связи с чем на некоторое время в этом отношении отстали от своих иностранных конкурентов. Показательный факт – в 1942 году, когда в США уже был запущен первый атомный реактор, советские учёные ещё считали возможным в качестве атомного топлива использовать химический элемент протактиний, что сегодня представляется, очевидно, тупиковым направлением.
Как пишет американский историк атомной отрасли Р. Юнг в своей книге «Ярче тысячи солнц», цепная реакция деления ядер урана была впервые зафиксирована физиком Э. Ферми в Италии в 1934 году (впоследствии эмигрировавшего в США), но в течение нескольких лет после этого «учёные отказывались верить в то, что показывают их приборы». Официально цепная реакция была открыта немецкими физиками О. Ганом и Л. Мейтнер в 1938 году (вторая из которых была вскоре вынуждена эмигрировать из Германии из-за гитлеровских «расовых законов»). Если политический режим реакционен, то он реакционен во всём, в том числе и по отношению к науке, и это стало одной из причин, почему фашистские Италия и Германия так и не смогли создать ядерное оружие, хотя имели для этого достаточный потенциал.
Тем не менее, начиная с 1939 года, как в Германии, так и в США, начались практические работы по использованию реакции деления урана в целях создания ядерного оружия. На это в 1942 году обратил внимание советский физик Г.Н. Флёров, который, будучи в краткосрочном увольнении с фронта просматривал в библиотеке научные журналы и обнаружил, что за период с 1939 года в них полностью исчезли публикации по ядерной физике, которые до этого публиковались в открытом доступе. Из этого Флёров сделал вывод, что в западных странах начались работы по созданию ядерного оружия. Первоначально он обратился по этому вопросу в Академию наук (эвакуированную в то время в Казань), но высокопоставленные учёные, воспринимавшие атомные исследования как «чисто фундаментальную науку», не проявили интереса.
Тогда Флёров написал обращение лично к Сталину: «Дорогой Иосиф Виссарионович! Вот уже 10 месяцев прошло с начала войны, и всё это время я чувствую себя в положении человека, пытающегося головой прошибить каменную стену. В чём я ошибаюсь? Переоцениваю ли значение проблемы урана? Нет, это неверно. Единственное, что делает урановые проекты фантастическими - это слишком большая перспективность в случае удачного решения задачи. Но отпугивать эта удачная перспектива может лишь людей, либо боящихся всего необычного, из ряда вон выходящего, либо людей, имеющих печальный опыт по предложению дутых проектов. В научной работе всегда есть элемент риска, а в случае урана вероятность удачного решения 10-20 процентов. Однако представим, что с ураном «вышло». В военной технике произойдёт настоящая революция...»
В результате 28 сентября 1942 года вышло постановление ГКО «Об организации работ по урану» (фото 2). Конечно, помимо письма Флёрова свою роль сыграла и информация советской разведки под руководством Берии, докладывавшей об американских атомных планах. Особенно следует обратить внимание на дату принятия этого постановления – в самый критический момент войны, когда немцы рвались к Сталинграду, Советское руководство не забывало о работах на перспективу.
По итогам этого постановления в начале 1943 года было создано учреждение с нейтральным названием «Лаборатория №2» (другой вариант названия – "Лаборатория измерительных приборов) во главе с И.В. Курчатовым, которая ныне известна как Курчатовский институт. После первого испытания американской атомной бомбы 16 июля 1945 года (которым Трумэн и Черчилль безуспешно пытались запугать Сталина во время проходившей тогда Потсдамской конференции), и последующих атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки 6 и 9 августа 1945 года, советское правительство приняло решение ускорить работы над советским атомным проектом, в результате которого и было создано постановление от 20 августа 1945 года о создании советского атомного ведомства во главе с Л.П. Берией под названием «Спецкомитет №2», которое в дальнейшем несколько раз меняло свои названия и ныне существует как госкорпорация «Росатом».
Первые результаты его работы известны: 25 декабря 1946 года на территории Курчатовского института в Москве был запущен первый в Европе атомный реактор, 29 августа 1949 года успешно испытана первая советская атомная бомба, что покончило с тогдашней атомной монополией США, а 26 июня 1954 года начала свою работу первая в мире атомная электростанция в Обнинске.
Роль Лаврентия Павловича Берии. В этой связи следует обратить внимание на два связанных друг с другом вопроса, которые до сих пор вызывают дискуссии. Первый вопрос – о политической роли первого руководителя советской атомной программы Лаврентия Павловича Берии. После убийства Берия в 1953 году, произошедшего при до сих пор невыясненных обстоятельствах, долгое время о нём замалчивали, будто бы этого человека вообще никогда не существовало. Если кому из вас доведётся полистать Большую Советскую энциклопедию 1950-х годов выпуска (не более позднюю, с коричневыми томами, а более раннюю, с синими томами), то в томе на букву «Б» обратите внимание на несоразмерно огромную статью про Берингов пролив и на явные следы вырезанных станиц и вклеенных вместо них других страниц с такими же номерами; и угадайте с одного раза – о ком на этом месте была статья в первоначальном издании.
В горбачёвско-ельцинские времена про Берию снова вспомнили, на этот раз для поливания грязью, как якобы одного из главных участников «злодеяний сталинизма». В более позднее время произошла историческая реабилитация Лаврентия Павловича, с признанием его заслуг во главе руководства органов госбезопасности (оба раза во время прихода на этот пост – в 1938 и 1953 годах – он начал свою работу в НКВД/МВД с восстановления норм социалистической законности), и как одного из основных членов ГКО во время войны и организатора советской экономики. В последнее время, однако, в ряде СМИ (как проправительственных, так и, некоторых якобы левых) вновь развёрнута кампания по очернению Берии (и легко догадаться, по чьей инициативе). Конечно, все люди, и тем более руководители такого высокого уровня, всегда могут совершать какие-либо ошибки, но применительно к отмечаемой сегодня дате нельзя не отметить выдающихся заслуг Лаврентия Павловича в советском атомном проекте, причём сразу в двух направлениях: и по линии разведки, и как организатора создания этой отрасли.
Роль разведки. В связи с этим возникает второй неоднозначный вопрос – о роли разведки в создании советской атомной бомбы. В советское время об этом, понятно, вообще не говорили, в 90-е годы пропаганда ударилась в другую крайность – что будто бы мы сами ничего не смогли сделать и «украли ядерные секреты у американцев». Понятно, что истина здесь находится посередине. Конечно, разведка (под руководством того же Л.П. Берии) внесла немалый вклад в создание советского ядерного оружия. В частности, вклад разведки состоял в выборе конкретного типа атомного реактора: уран-графитовый или на тяжёлой воде. В США был выбран первый из этих вариантов, в Германии – второй вариант, который, хотя впоследствии оказался технически реализуемым, но менее эффективным, что стало одной из причин, почему гитлеровская Германия до конца войны так и не смогла создать свою атомную бомбу (второй причиной стала проведённая в начале 1943 года операция английских диверсантов совместно с норвежскими партизанами по уничтожению всех имевшихся у Германии запасов тяжёлой воды в одном из фиордов в оккупированной ненмцами Норвегии).
И.В. Курчатов ещё до войны предлагал параллельно разрабатывать оба эти вида реакторов, но тогда это оставалось на уровне разговоров. После получения разведывательной информации о более успешном реализации в США проекта уран-графитового реактора, в СССР этот проект был взят за основу при создании первого советского реактора Ф-1, который, как уже говорилось выше, был запущен в конце 1946 года.
Но нужно отметить, что даже если у вас будут детальные чертежи атомной бомбы (а в наше время схемы устройства атомной бомбы и вообще публикуют в школьных учебниках по физике), то этого ещё будет недостаточно – для этого нужна промышленная база. Для этого во второй половине 1940-х годов, параллельно с восстановлением разрушенного войной советского народного хозяйства, пришлось принципиально модернизировать структуру экономики, приспособив её под создание атомной отрасли. И для этого был нужен человек с такими полномочиями, как Берия (в конце 1945 года перешедший с поста главы НКВД на пост заместителя Совнаркома) и с его деловыми качествами.
В итоге, благодаря героическим усилиям товарищей Берии, Курчатова, Завенягина, Харитона, Флёрова, Малышева, Первухина и многих других, а также в первую очередь благодаря преимуществам социалистической плановой системы хозяйства, Советский Союз, будучи в заведомо неравных условиях по сравнению с США и при первоначальном отставании, сумел догнать США за те же сроки. Если в США между началом атомной программы и первым атомным (с промежуточным этапом в виде первого запуска атомного реактора) испытанием прошло 6 лет (1939-1942-1945), то СССР сумел уложиться в тот же срок (1942-1946-1949).
Переходим к современности. Впоследствии Советский Союз стал лидером как в военном использовании атомной энергии (первая транспортабельная водородная бомба РДС-6с (1953) и самая мощная бомба в истории АН602 (получившая название «кузькина мать», испытания которой прошли на Новой Земле в 1961 году); но и – что особенно важно! – в мирном использовании атомной энергетики: упоминавшаяся первая в мире АЭС в Обнинске (1954), первый в мире атомный ледокол «Ленин» (1959), первая в мире АЭС нового типа на быстрых нейтронах (1972), мировое лидерство по ядерному синтезу сверхтяжёлых химических элементов (с 1964 года и по наше время).
И сегодня, благодаря ещё сохраняющемуся наследию советских времён, нынешний Росатом занимает лидирующие позиции в мире в атомной отрасли: третье место в мире по числу действующих блоков АЭС, первое место в мире по количеству строящихся блоков АЭС по своим проектам в других странах и делит второе место в мире по количеству строящихся блоков АЭС внутри своей страны (в данном случае некоторое отставание связано с тем, что из-за деиндустриализации, произошедшей по причине реставрации капитализма, сократились потребности в электроэнергии). По сути, атомная отрасль сейчас осталась одной из немногих в России, способной производить конкурентоспособную на мировом рынке продукцию.
На фасаде здания нынешней Белоярской АЭС – единственной в мире, где сейчас производят энергию самые передовые в мире реакторы на быстрых нейтронах – выбиты слова И.В. Курчатова: «Я счастлив, что родился в России и посвятил свою жизнь атомной науке великой Страны Советов», подчёркивая тем самым именно роль социализма в опережающем развитии российской науки (фото 3). При подготовке данной статьи автор этих строк обнаружил, что нынешние путинские пропагандисты, желая тоже отметиться на нынешнем юбилее, при упоминании этих слов «почему-то забывают» слово «Советов»...
В подмосковном наукограде Дубна, где действует созданный по инициативе Курчатова Объединённый институт ядерных исследований, на фасаде одного из домов выложена другое его известное высказывание: «Атом – не солдат, атом – рабочий» (фото 4). Конечно, атомное оружие играет важную роль в обеспечении безопасности тех стран, у которых оно есть. Но, если вдуматься, то атомное оружие – это самая бессмысленная вещь в мире, т.к. его специально создают именно для того, чтобы оно никогда не было использовано по назначению. И сегодня, когда в мире развелось множество взбесившихся маньяков, размахивающих ядерной дубинкой – то эти слова Курчатова становятся как никогда актуальны. И что в связи с нынешней юбилейной датой уместно вспомнить.
Артём БУСЛАЕВ
