ENGОт редакции:
Данная заметка наверняка вызовет споры, так как с изложенной в ней точкой зрения многие не согласятся. Действительно, мнение автора о социальных движениях и о Союзе координационных советов в частности может показаться слишком безапелляционным и уничижительным. Однако нельзя отрицать, что затронутая проблема имеет место. Часто коммунисты действительно играют роль всего лишь своего рода добровольных помощников профсоюзов и других движений, борющихся за улучшение положения трудящихся в рамках капитализма. Вопрос же о внесении политического сознания в подобные организации иногда даже b не ставится. Поэтому, хотя точка зрения автора статьи весьма спорна, вспомним хотя бы старый афоризм: «Чтобы выпрямить согнутую палку, ее надо перегнуть в другую сторону».
Введение
Материальной базой социального активизма является факт существования мелкой буржуазии, которая создает иллюзию возможности для пролетария добиться материального благополучия, кардинально ничего не меняя. Рабочий воспринимает мелкобуржуазный образ жизни как вполне доступный (разница-то невелика в абсолютном выражении), потому создается иллюзия «общности интересов» всех вокруг и возможности частными «победами» добиться благополучия. Характерный пример – правозащитники, которые, как практически любой мелкий буржуа, не видят разницы между собой и Дерипаской, потому у них тезис «закон для всех един» должен работать не формально, а фактически. Они и борются за то, чтобы самим стать полноправными членами буржуазного общества по факту, а не только формально. Практически ни одна из «гражданских инициатив» не является собственно коммунистической: борьба за повышение пенсии не есть коммунистическая, пенсия – атрибут любого государства, ее еще в Древнем Риме платили. Антифашизм – тоже не есть атрибут только коммунизма, фактически это лишь борьба за буржуазную демократию. Права жилтовариществ – это все капиталистическая торговля о ценах и т.д.
Идейной базой для социального активизма служит, в первую очередь, невежество, неумение понять вещь в своей сути и взаимосвязи, охватить все черты, сосредоточенность активистов на какой-то одной черте общества. Слабо представляя себе конечную цель, они погрязают в частностях, и, в конце концов, лишь механически повторяют стихийные лозунги. Мелкотемье и отсутствие общих представлений о цели не дают им развивать стихию в нужном направлении, потому и ползут туда, куда их тащит.
Понятие «возглавить стихию» понимается как требование механического вхождения в руководство стихийно созданных организаций или оформившихся движений, в то время как действительная организация и возглавление стихийного движения заключается в идейном руководстве, в наращивании теоретического авторитета, в прививании своей идеологии стихии, чем, по сути дела, никто не занимается. Ведь гораздо проще войти в руководство профсоюза, послушно выполняя все, что хочет рабочая масса, чем убедить профсоюз перейти на сторону коммунистов. Вот именно этой дорогой по более легкому пути и идут.
Тут есть еще один момент: большинство активистов воспринимают конечную цель за «ничто», относят окончательную победу революции в столь далекие времена, что считают свою борьбу как бы «вечной», следовательно, их не пугает перспектива ничего не добиться, и вообще, вечно заниматься одним и тем же с относительно малым результатом. Следовательно, и существующие отношения воспринимаются как норма, особенно если выходят за рамки узкой задачи, которую они себе поставили.
1
Существует такое явление в нашем движении - не высказывать принципиальной позиции по важным вопросам. Дело в том, что многие коммунисты "погрязли" в практических делах, очень актуальных и действительных, по их мнению, которые сильно мешают им разобраться с вопросами общего отношения к явлениям капиталистического общества. Это, конечно, есть болезнь слабой теории, есть болезнь принятия общих слов, общего направления. Якобы "мы за коммунизм", "за Сталина", "за Ленина", "за СССР" и т.д., но совершенного нет желания разбирать, как это быть за это.
Откуда следует такое халатное отношение к выражению собственного мнения? Из преклонения перед стихийностью, потому что коммунисты идут по пути наименьшего сопротивления. Идеологической почвой для скатывания к преклонению перед стихией служит банальное нежелание учиться коммунизму. Поэтому они воспринимают авторитетом все, что угодно, даже то, что авторитетом никак не является.
Попросту говоря, коммунисты отлынивают от своих обязанностей вести теоретическую работу и политическую агитацию в массах.
Ключевой вопрос об определении подхода к рабочим, о том, каким образом коммунисты должны организовывать рабочий класс, разрешается не в пользу марксизма. Когда тебе нечего сказать рабочим, кроме общих фраз о «загубленном народе» и «ворах-буржуях», приправив это парочкой слов о капитализме и эксплуатации, тогда назревает мысль о… неподготовленности рабочих к политической борьбе. К сожалению, именно такой парадоксальный вывод делает большинство. Так что проблема заключается в том, что подавляющее большинство коммунистов оказалось на позициях старых "экономистов", в битве с которыми складывалась большевистская партия.
Ленин:
"Происхождение большевизма неразрывно связано с борьбой так называемого «экономизма» (оппортунизма, отрицавшего политическую борьбу рабочего класса и его руководящую роль) против революционной социал-демократии в 1897—1902 гг. «Экономизм», поддерживаемый Бундом, был побежден и вытеснен известной кампанией старой «Искры» (Мюнхен, Лондон и Женева 1900—1903 гг.), которая восстановила, на началах марксизма и революционных с.-д. принципов, с.-д. партию (основанную в 1898 г., но потом разрушенную арестами)". (работа "О БОЛЬШЕВИЗМЕ")
далее в работе "ЧТО ДЕЛАТЬ?":
"Раз о самостоятельной, самими рабочими массами в самом ходе их движения вырабатываемой идеологии не может быть и речи, то вопрос стоит только так: буржуазная или социалистическая идеология. Середины тут нет (ибо никакой "третьей" идеологии не выработало человечество, да и вообще в обществе, раздираемом классовыми противоречиями, и не может быть никогда внеклассовой или надклассовой идеологии). Поэтому всякое умаление социалистической идеологии, всякое отстранение от нее означает тем самым усиление идеологии буржуазной. Толкуют о стихийности. Но стихийное развитие рабочего движения идет именно к подчинению его буржуазной идеологии, идет именно по программе "Credo", ибо стихийное рабочее движение есть тред-юнионизм, есть Nur-Gewerkschaftlerei, а тред-юнионизм означает как раз идейное порабощение рабочих буржуазией. Поэтому наша задача, задача социал-демократий, состоит в борьбе со стихийностью, состоит в том, чтобы совлечь рабочее движение с этого стихийного стремления тред-юнионизма под крылышко буржуазии и привлечь его под крылышко революционной социал-демократии".
Сегодня наши новые "экономисты" стоят твердо на позиции, что политическая борьба вырастает из экономической. Они понимают, что не могут предложить рабочим политической борьбы, которую те поддержат. Потому приоритетом считают исключительно экономическую борьбу. Но, на деле, коммунисты не могут объяснить рабочим путь их освобождения, потому что плохо владеют марксизмом. Коммунисты говорят, что рабочие сейчас не побегут читать "Анти-Дюринг".
Ленин продолжает мысль:
"«Русский рабочий в массе еще не созрел для политической борьбы»! Если это верно, то это равносильно смертному приговору над всей социал-демократией, ибо это значит, что русский рабочий в массе еще не созрел для социал-демократизма. В самом деле, нигде в мире не было и нет такой социал-демократии, которая не была бы нераздельно и неразрывно связана с политической борьбой. Социал-демократия без политической борьбы — это река без воды, это какое-то вопиющее противоречие, это какое-то возвращение либо к утопическому социализму наших прапрадедов, пренебрегавших «политикой», либо к анархизму, либо к тред-юнионизму".
"Задача социал-демократии — развивать политическое сознание масс, а не тащиться в хвосте политически бесправной массы; во-вторых, — и это главное — неверно, что массы не поймут идеи политической борьбы. Эту идею поймет самый серый рабочий, при том условии, конечно, если агитатор или пропагандист сумеет подойти к нему так, чтобы сообщить ему эту идею, сумеет передать ее понятным языком и опираясь на известные ему факты обыденной жизни. А это условие ведь необходимо и для передачи условий экономической борьбы: и в этой области серый рабочий из низших и средних слоев массы не в состоянии усвоить общей идеи экономической борьбы; эту идею усваивают немногие интеллигентные рабочие, за которыми масса идет, руководимая инстинктом и непосредственным ближайшим интересом.
То же самое и в области политики: общую идею политической борьбы усвоит, конечно, только интеллигентный рабочий, за которым пойдет масса, ибо она прекрасно чувствует свое политическое бесправие (как признает в одном месте «Profession de foi» Киевского комитета), и самые непосредственные повседневные интересы постоянно приводят ее в столкновение с всяческими проявлениями политического гнета. Ни в одном политическом или социальном движении, ни в одной стране никогда не было и быть не могло иного отношения между массой данного класса или народа и немногочисленными интеллигентными представителями его, кроме именно такого: всегда и везде вождями известного класса являлись его передовые, наиболее интеллигентные представители. И в русском рабочем движении не может быть иначе. А потому игнорирование интересов и запросов этого передового слоя рабочих, стремление опуститься до уровня понимания низших слоев (вместо того, чтобы постоянно поднимать уровень сознания рабочих) необходимо должно оказать глубоко вредное действие и подготовить почву для проникновения в рабочую среду всяких не социалистических и не революционных идей".
Это из статьи «ПО ПОВОДУ «PROFESSION DE FOI»».
Таким образом, иметь коммунисту принципиальную позицию очень опасно, так как это совершенно не соответствует практическим задачам, которые он перед собой ставит.
Как я вижу, Ленин указывает нам на работу: (1) выполнять запросы и удовлетворять интересы "передового слоя рабочих", который усвоит коммунистическую теорию. (2) Использовать экономическую борьбу рабочих для привнесения политического сознания рабочему классу.
Т.е. просто "помогать" рабочим лучше жить – это то же самое, что бороться за социальное благополучие общества, каждый день подавая нищим у перехода.
Будем считать мою позицию в этом вопросе вполне доказанной, хотя тема "экономизма" у меня совершенно промежуточная, но необходимая для дальнейшего разворота мысли. Подробности теоретического разгрома "экономизма" см. у тт.Лбова (http://proriv.ru/articles.shtml/lbov?antinovikov) и Русакова (http://ркрп.рус/index.php?action=news&func=new&id=1847).
2
Из этой ошибки преклонения перед стихийностью вытекают множество следствий, которые сильно смешивают коммунистов со всякого рода непартийными и шаткими элементами, взаимодействие с которыми сегодня больше вредит делу.
Поводом для данной заметки послужила конференция СКС. СКС - это мутная структура под эгидой ИКД, объединяющая различные протестные инициативы, а именно: молодежные, жилищные, профсоюзные и пенсионеров. Возглавляла тусовку (по крайней мере, в самой важной секции по трудовым правам и профсоюзам) директор ИКД, участница митингов, пикетов и собраний профсоюзных деятелей, «общественник» гражданка Франции Карин Клеман. Участвовали разные «гражданские активисты» маргинального и не очень толка: троцкисты, «Левый фронт», активисты-борцы против выселения из «общаг», борцы с реформой ЖКХ, профсоюзники и пенсионеры. Была группа молодежи, состоящая из антифа, субкультурщиков, анархистов, зоозащитников и других гражданских «меньшинств».
В.И. Ленин выработал основные принципы партийной работы коммунистов и утверждал, что нужно работать там, где есть выход к массам. В любых организациях, союзах, хоть где. Разобьём этот вопрос на две правомерные составляющие: (1) нужны массы, (2) нужна политическая работа коммунистов.
Очень странно, но люди, социальные активисты, гражданские, протестные координаторы, которые собрались на конференцию СКС, представляют очень маленькую "аудиторию". Пара тысяч рабочих "Защиты труда", пара тысяч по общежитиям, сотни пенсионеров и политизированная субкультурная молодежь.
Действительно, выход к первичным организациям профсоюза и группам молодежи необходим, как доступный путь к скооперированным людям, но нужен ли контакт с протестным болотом активистов, которые даже объяснить не могут, что такое социальный, гражданский активизм? Думаю, что это спорный вопрос. Такой же спорный, как в целом вопрос о смысле выхода к массам, с «экономической» и хвостистской стратегией. Это старое доброе политическое приспособленчество коммунистов.
Тем более что, акцентируя внимание на таких вот протестных структурах и протестных рабочих (которых раз, два и обчелся, у которых голова захламлена протестной демагогией и борьбой за шкурные интересы), коммунисты преступно упускают остальные рабочие массы. Они от них изолируются, но не по идеологическому принципу, а глупо и по-хвостистски прибегая на шум трескотни «гражданского активизма», в угоду буржуазной политики стихийного сопротивления.
Теперь немного о качестве молодежи, как единственной действительно интересной силы на подобных конференциях. Такие посиделки собирают субкультурщиков, политизированную молодежь, анархистов и троцкистов. При полном отсутствии теоретического уровня, игнорировании изучения марксизма, с идеалистическим пониманием и восприятием общественных процессов, они полностью уверенны в правильности выбранного протестного пути. Сам путь на «круглых» столах не обсуждается, поэтому люди, смотрящие друг другу в глаза, борются за справедливость по-разному: кто-то ненавидит капитализм, поэтому прыгает по митингам, кто-то защищает экологию, кто-то "права" кошек и собак, кому-то достались бои с футбольными хулиганами фашистских взглядов, кто-то на концерты ходит, а кто-то просто от скуки заглянул «побороться» за народное счастье. Ясно, что это сборище победившей мелкобуржуазной протестности, глупости, к которому примазываются разного рода троцкисты и политические сумасшедшие. Они подначивают молодежь «следовать выбранному пути» и подстраиваются под неё радикальной фразой. Фактически так вели себя представители политических организаций на круглом столе с молодежью.
Есть два острых вопроса, всплывающих по ходу подобных мероприятий: вопрос об уличном противостоянии фашистских молодчиков из футбольных хулиганов и их анархических и полуанархических оппонентов антифа и вопрос об эффективности т.н. прямого действия. Обе эти темы были благополучно обсосаны политиками совместно с безграмотной молодежью. Как обычно, вывод – «ни мира, ни войны», т.е. «ни плохо, ни хорошо». Это означает самое позорное теоретическое поражение анархистскому младенчеству в политике. Более того, представитель ЛФ Сахнин поощрял и подначивал уличную «борьбу с фашизмом» интересными рассказами о героических победах Европейских антифа-группировок над «бонами». Подобным образом повели себя и другие «взрослые», поддакивая глупости и невежеству. Видимо, чтобы быть «поближе» к молодежи. Тоже и с т.н. прямым действием: никто аргументировано не осудил эту «тактику», наоборот, признались в необходимости оной в числе «революционных» приёмчиков.
Я не хочу сказать, что с такой молодежью нет работы, работа есть, но нужно ли бегать за ними, идти у них на поводу? Нет, лучше и продуктивней привлекать молодых людей менее "политизированных" и менее заинтересованных в протестных посиделках, но более подготовленных к изучению общественных наук. Поэтому путь субкультурщикам в коммунистическую борьбу будет заказан только после твердой убежденности в учебной добросовестности последних. Это был пункт первый, о массах, которые представляют протестные болтуны.
Пункт второй, о политической работе коммунистов. Это и есть, пожалуй, задача коммунистов на конференции: представить свою позицию, продиктовать марксистский путь борьбы, зазвать наиболее "глубоких" к контакту.
Структура и деятельность таких протестных организаций как СКС предполагает возможность работы в первичках и без согласования с неформальными лидерами. Тем более, что в разных городах, где существует СКС, их контролируют разные политические силы. Как правило, троцкисты.
3
На деле мероприятие представляло собой обсуждение совершенно понятных «насущных» протестных инициатив, рассказы о проделанной работе, принятие пары громких «резолюций» и безрезультатные попытки «собрать» всех и вся под крылышко «социального активизма».
Например, один деятель протестного РРП заявил, что следует выдвинуть ближайшей целью оппозиционной борьбы отмену трудового кодекса. Видно невдомек, что закон, работающий пять лет, только закрепляет сложившиеся экономические отношения, и выдвигать такие «революционные» лозунги – это прямой путь в протестные маргиналы. Вместо того чтобы разъяснять, что такое закон вообще, государство, что такое сам этот кодекс и как он служит капиталистам, вместо того, что бы давать системную критику и коммунистическую альтернативу, они надеются на лозунг возврата к кодексу РСФСР или переписывают передовые демократические трудовые законы западных буржуазных демократий, готовя поправки. Этот лозунг был бы принят и понят массами, если под него была организована теоретическая работа и исключительно при условии стихийного неприятия хотя бы одной пятой частью наемных работников. Хорошим условием победы стала бы парламентская фракция коммунистов, которая бы приводила в исполнение подобные инициативы. А пока для нашего брата проблема в начальнике и в работе по найму без трудового контракта. И из душного подвала кучкой «по-граждански» озабоченных протестантов трудовой кодекс не отменить. Так можно договориться и об отмене конституции.
Правильно вам скажет любой здравомыслящий марксист, что все эти разговоры о «гражданском обществе», «гражданском активизме», «гражданском протесте» - попытка затушевать классовый подход, некой «общей» политикой. Это попытка поддерживать и воспроизводить элементы мелкобуржуазной психологии у рабочих. С данной демагогией у коммунистов давно идет решительный бой.
4
В заключение, о смычке "экономизма" и "неразборчивых связей" коммунистов.
Вопрос заключается в том, что это две неразрывные стороны оппортунистического заблуждения о работе с массами. Выведение политической, сознательной, партийной борьбы из стихийной экономической, шкурной ведет к полной профанации практики, потому что осуществлять буржуазную политику в буржуазном обществе можно с огромным количеством желающих, всяких активистов и координаторов. Что такое «гражданский активизм»? Это собрание маргинальных протестантов, которые выполняют функцию термометра эксплуатации трудящихся буржуазией. Что, если не стихийная экономическая борьба и её организационные формы (СКС и профсоюзы, например), помогает понять классу капиталистов, когда наступил правильный баланс между ними и рабочими? Господа помогают определить рыночную стоимость рабочей силы и правильную, не опасную силу угнетения и давления на трудящихся. В общем, работа по защите буржуазных прав.
Только в одном случае эта буржуазная политика может перестать быть собой. Только если коммунисты привнесут в неё коммунистическую теорию, сознательность. Только если коммунисты используют её на пользу революции, подчинят её себе.