ENGТочка зрения казахстанской коммунистки
В начале октября прошёл суд над оппозиционерами, обвиняемыми в «разжигании социальной розни». Основным доказательством обвинения, как это можно понять из материалов провластных СМИ, являлись перехваченные и записанные телефонные переговоры подсудимых с Аблязовым.
Кто прослушивал и записывал телефонные переговоры – не сообщается нигде. Если это делал наш КНБ, то это значит, что у нас то, за что простых граждан могут посадить в тюрьму, сотрудники КНБ практикуют в своей работе! Не знаю, понимают ли устроители судилища, что привилегии для определённой группы лиц, вседозволенность для них подрывают государственную безопасность больше, чем все оппозиционеры, вместе взятые. Если они этого не понимают – то они глупы, и им нечего делать во власти. Если же они это понимают и всё-таки признаются в своей вседозволенности – им тем более нечего делать во власти.
Но, может быть, прослушивание проводили западные спецслужбы? Там действительно есть государства, в которых это не запрещено. Во время интенсивной охоты натовских демофашистов на сербских лидеров спутниковые антенны спецслужб были настроены на словосочетания «Радован Караджич», «Ратко Младич» и др. И сербские патриоты, звонили друг другу и говорили фразы с этими именами, например: «Я сейчас пью кофе с Радованом Караджичем», или «Радован Караджич сейчас у меня», или «Когда Радован Караджич придёт, мы с ним это обсудим». Поисковые системы не выдерживали – как это так, один и тот же человек находится в разных местах одновременно – и выходили из строя. Так что прослушивать разговоры Аблязова с нашими оппозиционерами западные спецслужбы вполне могли.
Но с чего бы они так щедро поделились данными с нашими спецслужбами? Значит, в таком случае, их интересы – общие? Интересы Запада в нашей стране известно какие, и если власть признаёт, столь открыто и недвусмысленно, что эти интересы совпадают с её интересами, то как такую власть назвать?
Теперь о сути обвинения в Разжигании социальной розни. Статья эта не просто реакционна. Она насквозь фальшива. Потому что социальную рознь разжигают не оппозиционеры, не журналисты и не профсоюзные деятели. Её разжигает жизнь! Если пролетарий или самозанятый видит, что один бандит стал крупным капиталистом, а другой – купил себе место в акимате и «работает» собирателем взяток, он – если способен думать – может почувствовать только ненависть к правящему классу. Или когда он видит, что бизнесменами становятся родственники чиновников, он должен подумать, откуда у этих бизнесменов деньги на открытие своего дела? И прийти ко всем известному выводу. А что должен чувствовать человек, работающий на буржуа, который или сам являлся в своё время перерожденцем-партаппаратчиком, наворовавшим у народа ценности, или является его отпрыском? И видящий, что живёт этот буржуа намного лучше, чем он? Да к тому же понимающий, что самому ему стать капиталистом никак невозможно? И дело тут не только в лопнувших тросах пресловутых «социальных лифтов». Не могут все быть капиталистами! Не могут потому, что надо, чтобы кто-то производил те блага, которые капиталисты способны только присваивать. И чтобы адекватный человек, понимающий всё это, не чувствовал к капиталистам ненависть? Не может этого быть!
Когда децильный коэффициент (соотношение доходов 10% самых богатых к 10% самых бедных) выше определённого уровня, разжигать социальную рознь не нужно, когда он ниже – бесполезно. Уровень этот для разных стран разный и зависит от традиций народа, его основных занятий, а также от степени его культуры и образованности.
Эту статью следовало бы отменить в её нынешнем виде ещё вот по какой причине. В 1881 году революционер-народоволец Н. Кибальчич, будучи подследственным по делу о цареубийстве, написал письмо под видом прошения Александру III, только что вступившему на престол. Письмо это он написал с тем расчётом, что цензура не посмеет вносить туда какие бы то ни было поправки, и оно останется в архиве. В этом письме он писал, что террор народовольцев был вызван террором власти против народников-пропагандистов, обосновывал неизбежность крестьянского восстания и – внимание! – делал вывод: «Если восстание неизбежно, то будет лучше, если во главе его будет стоять народная интеллигенция. Иначе восстание будет в таком диком и грубом виде, в каком оно было в восемнадцатом веке».
Как и следовало ожидать, к совету Кибальчича никто не прислушался. Террор по отношению к революционной интеллигенции усиливался и ожесточался. А ведь это была единственно честная интеллигенция, готовая бескорыстно служить своему народу. Оставалась интеллигенция рептильная, пресмыкающаяся перед властью и богатыми. То есть такая, какую В.И. Ленин имел полное право назвать содержимым прямой кишки. В результате народ, в большинстве своём, был скептично настроен по отношению к грамотности. Именно это было главной причиной тех «революционных гримас», о которых А. Блок сказал, что их могло быть и больше. Да, при такой малой численности революционной интеллигенции, уцелевшей от царского террора и дожившей до революции, конечно, могло быть и больше.
Эту статью следовало бы заменить на более конкретную – «требование привилегий на основе происхождения – расового, национального или сословного».
Я долго колебалась, прежде чем написать эту статью. Всё-таки я не симпатизирую некоммунистической оппозиции. Считаю, что идеология, которой она придерживается, ничем принципиально не отличается от той либеральной идеологии, которой придерживается власть. Ну, может быть, социалистическая маска ловчее сидит на их либеральном лице, чем на либеральном лице власти. Но это – только потому, что лицо нашей буржуазно-бюрократической оппозиции не разжирело от вседозволенности. О чём тут можно говорить, если в конституционном проекте оппозиции есть положение: «Не допускается использование демократических прав и свобод для разжигания сословной, расовой, национальной или религиозной вражды и ненависти». При этом не даётся определения понятия «сословной» - и тем самым создаётся простор для расширенного его толкования! Да и Козлов – не Димитров и не Милошевич. Вместо того чтобы занять наступательную позицию, он занял оборонительную. Главным его «аргументом», судя по сообщениям прессы, было «мы пошутили».
Но всё же, несмотря на всё это, процесс по делу оппозиционеров, обвиняемых в «разжигании социальной розни», вызвал у меня возмущение. Есть вещи поважнее наших симпатий и антипатий.
Алеся Ясногорцева.
Член Актюбинского горкома КНПК.