ENG
Недавно в разговоре с одним моим старым знакомым я высказал мысль, что мы проедаем сталинское наследие. Его реакция была ожидаемой: да что я такое говорю!!! Это полнейшая чушь. Живем не в бараках, а в отдельных квартирах. Боремся не с недоеданием, а с лишним весом. По телефону звоним не от соседки через «барышня, соедините», а у каждого в кармане свой мобильник — весь мир доступен, а хочешь — общайся по видео. Космонавты годами бороздят орбиты — обычное дело… Крымский мост построили, вакцину от коронавируса изобрели — ну что ещё мне и другим злопыхателям надо!
Можно было, конечно, опровергнуть его по пунктам. Например, что отдельные квартиры – лучшие из них – не случайно до сих пор называют «сталинками». И что бараки нам достались в наследство не от Сталина. А в те, что строились как временное жильё при Сталине, переселялись люди из подвалов и углов, а не из хором царских. А рабочие на царских фабриках жили в так называемых казармах и спали вповалку. Между прочим, в детстве, при Сталине ещё, мы с этим человеком жили в одном доме, когда наши деды получили там как раз отдельные квартиры. Дом был построен в 1936 году. Да, после войны наши семьи уплотнили, подселили в наши квартиры людей из разбомбленных домов, и мы стали жить в коммуналках. Но изначально они всё же были отдельными.
Насчёт питания – борьбу с недоеданием я уже не помню. Погуглил – оно, недоедание, было разве что во время войны и в самые первые месяцы после неё. В довоенные годы продовольственное обеспечение было вполне достаточным. А после войны продовольственные карточки в СССР отменили раньше, чем в других странах, например, чем в Англии, Франции и Германии. А сейчас мы боремся скорее не с перееданием, а с нездоровым питанием, продуктами неизвестного происхождения, изготовленными без соблюдения государственных стандартов неизвестно из какой дряни. Что касается количества и качества, то даже по нынешней статистике потребление мяса в стране упало на треть по сравнению с советским временем. К слову, немало спекуляций продолжается по поводу пресловутого «рыбного дня» - дескать, рыбы было так мало, что её хватало только на один день в неделю. На самом деле, суть этих дней была прямо противоположная: такой полезный продукт как рыба имелся в изобилии, но не пользовался спросом у населения, был как бы непрестижным. Люди во всех столовых и кафе предпочитали заказывать мясные блюда. Вот и ввели специальный день, в который в меню предприятий общественного питания были только рыбные блюда, чтобы хоть как- то простимулировать их потребление.
Телефоны в крупных городах в городских квартирах были почти в каждой, ходить к соседке по этому поводу было совсем не нужно. Да и непонятный это аргумент – по какой логике телефоны ставились якобы только у соседок и не ставились у нас. Что касается мобильников – да, их тогда не было. И вовсе не только в СССР, но и в США тоже. Они вообще появились только в 1973 году. Так что упрекать Сталина в том, что в Советском Союзе их не было – это примерно то же самое, как упрекать его в отсутствии у советских людей в его годы персональных компьютеров, которые появились в мире тоже лишь в 70-х годах прошлого века.
О космонавтике уж лучше бы мой знакомый не заикался. Ведь совсем недавно мы в своём материале с полной очевидностью показали, что советская космонавтика была самой передовой, и что за годы капитализма она стремительно отстала от американской и китайской. И даже от британской. А ведь советское ракетостроение было заложено как раз при Сталине.
И так – во всём. Во всех отраслях, которые существовали тогда в мире.
Да, можно было легко опровергнуть этого знакомого по пунктам. Но, пожалуй, ещё убедительнее будет рассмотрение ситуации в базовых отраслях.
Возьмём, например, металлургию — важнейшая отрасль, одна из крупнейших: 12,5% от всего промышленного производства страны, больше только у нефтегазового комплекса. Одно из крупнейших объединений в этой отрасли — компания «ЕвразХолдинг», главный собственник - Роман Абрамович. Входит в сотню предприятий, по которым определяется индекс Лондонской фондовой биржи. И что же мы видим — более 80% стали и проката этого мирового гиганта приходится на первенцев советской индустрии, построенных в годы сталинских пятилеток! Прежде всего, это легендарный «Кузнецкстрой». Тот, про который писал Маяковский: «Через четыре года здесь будет город-сад!» Правда, поэт немного ошибся — завод был построен всего за 1000 дней! Таких темпов не бывало ни до, ни после. Сейчас это предприятие называется Новокузнецкий Металлургический Комбинат и входит в объединение «Западно-Сибирский металлургический комбинат». Но и сам «Запсиб» тоже был задуман в 30-е и строился в военные годы. Еще один гигант «Евраза» - Нижнетагильский комбинат имени Ленина. Он был запланирован еще в 1930-м, а первый чугун дал ровно за год до начала Великой Отечественной.
А не менее легендарная Магнитка! Та самая, про которую Валентин Катаев написал повесть «Время, вперед!», а режиссер Михаил Швейцер снял великолепный фильм с Сергеем Юрским. Потрясающая музыка к этому фильму, написанная композитором Георгием Свиридовым, стала классикой советской музыки. Магнитогорский металлургический комбинат до сих пор лидер по продажам металлопроката на внутреннем рынке.
Еще один гигант — Мечел. Такого слова, точнее – сокращения, при советской власти никто и не слышал — может, это что-то новое? Нет, ведущую роль и в этом объединении играет герой сталинских пятилеток - Челябинский металлургический комбинат, его строительство было завершено в 1943 году.
Ну и, конечно, нельзя не упомянуть знаменитый Новолипецкий металлургический комбинат. Его строительство было начато в 1931 году, а уже 7 ноября 1934 года был получен первый чугун. Сейчас это крупнейший сталелитейный комбинат в стране и 17-й в мире по объёмам производства.
Мы тут упомянули о нефтегазовом комплексе – это действительно самая крупная отрасль нынешней российской экономики. И тут наши оппоненты радостно утверждают, что уж об этой отрасли никак не скажешь, что она является плодом сталинской индустрии. И действительно, если при Иосифе Виссарионовиче даже в лучшие времена (после войны) добывалось чуть больше 50 млн тонн нефти в год, то к концу эпохи Леонида Ильича - уже 613 млн тонн. Но если дать себе труд покопаться в исторических документах, окажется, что и в этой сфере у истоков стоял Иосиф Виссарионович. До СССР, т.е. в царской России, были только Бакинское и Грозненское месторождения. Они давали примерно 10 млн тонн нефти в год. По тем временам – достаточно. Но индустриализация, промышленный рост, развитие автомобиле- и тракторостроения требовали в разы больше. В 30-е годы были открыты и начали давать нефть месторождения т.н. «Второго Баку» - между Волгой и Уралом. Перед войной СССР добывал уже 33 млн тонн против максимум 5 млн тонн у немцев. С продвижением врага вглубь страны добыча упала до 18-20 млн, но и такое преимущество надёжно обеспечило нам победу в «войне моторов». Красная Армия могла, например, позволить себе более тяжелую броню на танках, более мощные двигатели, несущие эту броню и увеличивающие скорость машин — и всё потому, что не гнались за низким расходом топлива. Немцев же этот показатель очень существенно ограничивал.
О Волжско-Уральском нефтяном бассейне хочется рассказать чуть подробнее. Советский ученый-академик Иван Губкин, внук волжского бурлака и крестьянский сын, в ответ на призыв партии взялся за вычисления и вывел, что в Поволжье и за Уралом обязательно должна быть нефть. Отправленная экспедиция подтвердила гипотезу — в 1932 г. за Волгой было открыто Ишимбаевское месторождение, первая советская нефть. А потом как посыпалось — скважины забили в Татарии и Башкирии. Их и называли «Вторым Баку».
Ну, хорошо. Но уж Западно-Сибирские месторождения — это же точно при Брежневе открыли? А вот тоже не совсем. Решение провести масштабную разведку нефти и природного газа в этом регионе было принято ещё в 1948 году. А геологоразведка в СССР в эти и последующие годы была на высочайшем уровне. Первую нефть нашли всего через полгода после смерти вождя — осенью 1953-го.
Надо сказать, что настоящие учёные-экономисты никогда не сомневались в том, что все эти и другие подобные результаты были получены только на научной основе - в результате грамотного планирования. После контрреволюционного переворота стало модным расхваливать действительно очень талантливого экономиста Василия Леонтьева, который заслуженно получил Нобелевскую премию за разработку теории анализа межотраслевых балансов. Без этих балансов было бы просто невозможно грамотно сверстать 5-летний план. До 1926 г. Леонтьев работал в СССР, в Госплане, и, как он рассказывал впоследствии, все эти экономические премудрости применялись уже тогда и были результатом коллективной работы. Действительно, только к разработке плана 2-й пятилетки, например, были привлечены Академия наук СССР, 200 научных институтов, сотни крупных ученых, Госплан организовал 24 всесоюзные конференции. Это ли не показатель высоконаучного подхода к экономике при Сталине! Сейчас Госплана нет. Результаты красноречивы… Особенно, если сравнить с тем, что тогда за неполные три сталинские пятилетки в стране были построены 364 новых города, сооружены и введены в действие 9 тысяч предприятий.
«Но главное не количество — а системный принцип, - пишет в своей книге «Экономика Сталина» профессор-экономист Валентин Катасонов. - Сталин фактически в условиях санкций создал самодостаточную экономику, которая не была ориентирована ни на импорт, ни на экспорт. Индустриализация имела четкий алгоритм. В первую пятилетку закладывались тяжелые отрасли - добыча нефти, железной руды, угля, кокса, производство стали и чугуна. Во вторую — производство станков и оборудования. В третью - прецизионная техника, позволяющая производить высокоточное оружие. В советское время были открыты и все основные месторождения, в том числе Самотлорское, крупнейшее в мире».
Напомним - при Сталине отечественная геологоразведка превосходила мировой уровень. А сейчас крупных месторождений не открывают, и пополнение ресурсной базы — это очень больная тема для экономики страны.
Так что, правильно будет сказать, что сталинское наследие — не только и не столько заводы и месторождения, но прежде всего - комплексное, научное развитие экономики на плановой основе.
Некоторые публицисты задаются вроде бы понятным вопросом: «Если можно было в конце 1920-х построить тысячи заводов, то почему нельзя это сделать сейчас?» Тут есть два ответа. Во-первых, - и это главное - тогда была централизованная социалистическая экономика, работающая в интересах всего народа. А во-вторых, она была плановая. А сейчас, при капитализме, мы просто не знаем, чего и сколько нам необходимо для комплексного развития страны. Потому что у нас нет чёткого плана этого развития — того, чем занимался Госплан. И что в принципе невозможно при экономике рыночной, когда частный собственник заинтересован только в личной прибыли, и больше ни в чём. Есть местами развитие отдельных производств, предприятий, но нет развития единой экономики страны, потому что её и нет – единой экономики. Есть конгломерат частных предприятий, каждое из которых работает для прибыли лишь своего собственника и стремится к ослаблению, а по возможности - к уничтожению конкурентов. Чисто волчье общество, стая волков, которые с удовольствием перегрызают глотку более слабому волку. В том числе – и из своей же стаи. Поэтому капитализм – это общество войн – и между предприятиями, и между странами. И как только он, капитализм, взял власть в нашей стране – СССР, она сразу же распалась на враждующие государства, и в ней тут же появились очаги горячих войн по всей её территории.
Ну и на фига нам нужен такой строй? Не пора ли послать его лесом или ещё дальше и вернуть власть трудовому народу? Лично мне ответ ясен – давно пора. А сделать это, кроме нас, работников всемирной великой армии труда - некому. Вот отсюда и вытекает вывод: социалистическая Родина или смерть. Выбор за тобой, товарищ.
И. Ферберов,
полковник Советской Армии