Предлагаем к дискуссионному обсуждению статью товарища Леа Руж. Вопросы гуманизма и индивидуализма периодически публикуются на коммунистических ресурсах современности, а значит имеется и интерес к ним. Кто бы что ни думал, но тема гуманизма не является отвлечённой, оторванной от реальности. Не дать капиталистам присвоить себе понятие гуманистических ценностей — одна из идеологических задач коммунистов нашего времени. Таким образом, стоит рассматривать эту статью не только как шаг в сторону поиска истины, но также как ещё один набор аргументов в полемике с защитниками системы эксплуатации человека человеком.
Вячеслав Сычёв
Сейчас бытует такое мнение, что якобы гуманизм есть исключительно порождение европейской цивилизации, что если бы не Европа, не европейская культура, то человечество бы не знало гуманизма, а значит, и к коммунистическим идеям прийти не смогло бы, так как они без гуманизма невозможны. По мнению европейски ориентированных коммунистов в остальных частях земного шара гуманизм если и есть, то только импортированный из Европы, ну как пшеница и лошади в Новый Свет, и при этом в Европе он всё равно качественнее, ибо свой, оригинальный, и идёт рука об руку с техническим прогрессом. Кроме того, считается, что в европейской культуре гуманизм является неотъемлемым ферментом, потому европейская культура, якобы, является гуманистической автоматически. Фашизм такие деятели считают не то случайностью, не то привнесённой откуда-то извне «азиатчиной».
Но для начала надо разобраться, что такое гуманизм как понятие. Прежде всего надо отдавать себе отчёт в том, что это слово имеет два разных значения, которые в силу столь неудачной омонимичности часто путают.
Есть «гуманизм» как «гуманность», то есть человечное отношение к людям. Примеры такого отношения, например, уход за тяжело больными или покалеченными, можно найти даже в очень далёкой первобытности, когда ни о каких современных цивилизациях речи не шло и идти не могло. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B4%D0%B0%D1%80
Но об этом наука узнала относительно недавно, а в XIX веке и начале XX-ого считалось само собой разумеющимся, что в первобытности такого отношения даже к своим соплеменникам быть не могло, взгляды того времени наглядно иллюстрирует повесть Герберта Уэллса «Однажды в каменном веке», где ослабевших бывших вождей съедают ни кто-нибудь, а свои же соплеменники. Однако теперь мы знаем, что это не так, людоедство в первобытности было, но своих не ели, если только не брать случаи, когда это было такой формой ритуального погребения. Конечно, в первобытности круг своих, на которых гуманизм распространялся, был очень узок, за своим могли ухаживать, а чужое племя вырезать и съесть целиком. Но в любом случае, гуманизм как нечто, направленное на других, существовал уже задолго до всякой цивилизации, и потому никакая цивилизация не имеет на него никакого преимущества в плане права на копирайт.
Но есть и второй смысл слова «гуманизм», где речь идёт не о гуманности к кому-то другому, а о максимальном развитии личности, обычно своей собственной. Впрочем, иногда такой гуманист согласен считать равными себе таких же разносторонне образованных людей своего круга, но никак не «варваров», под которыми понимались как народы далёких земель, так и собственное простонародье, к высокой культуре узкого круга гуманистов не приобщённое. Уже в эпоху Возрождения член этого узкого кружка гуманистов мог откровенно заявить, не боясь подвергнуться осуждению со стороны собратьев, что жизнь образованного человека стоит тысячи жизней этих самых «варваров».
Более подробно о сути Ренессанса сказано здесь, в разделе «О соотношении Средневековья и Ренессанса, а также Ренессанса и Нового времени»:
Собственно, «гуманизм» в ренессансном понимании и в самое деле явление специфически европейское, и важно разобраться почему. Иногда это объясняют в связи с колониализмом, мол, только в условиях ультраэксплуатации, только когда центр нещадно высасывает все соки из периферии и уровень жизни народных масс падает ниже плинтуса, при колониализме или античном рабовладении возможно существование всяких там философов, ибо содержать их обществу крайне дорого. Например, такая точка зрения высказана здесь: https://blau-kraehe.livejournal.com/1112723.html
Однако Ренессанс был хронологически ещё до того, как помпа выкачки богатств из колоний начала работать на полную мощность.
Кроме того, если мы присмотримся к истории повнимательнее, некоторый слой интеллектуалов выделялся уже на протоклассовой стадии, и отнюдь не был исключён даже в условиях протоклассовой реакции, когда эксплуатация народных масс далеко даже снижена от обычного для классового общества уровня.
Другое дело, что у нас всю философию сводят к европейской философии, забывая про Индию и Китай, в доколониальные времена обладавшие своими самобытными философскими школами, содержание этой самой философии — вопрос отдельный, но уже из самого факта их наличия опровергается идея, что интеллектуалы обязательно требуют огромного количества ресурсов на своё содержание. Дорогим для общества является не содержание философов как таковое, дорого́й является индивидуалистическая философия сама по себе, точнее, по своим последствиями для общества.
Ведь что было оригинального у гуманистов возрождения и их античных предшественников? То, чем собственно их философия так привлекает значительную часть интеллигенции — это провозглашение максимальной автономии от долга по отношению к обществу, и даже свобода от его моральных оценок. Так, любимое, например, профессором Булавкой «Я сам» переходящее в «Я сам себе судья». Господствующей же идеологией Средневековья была система взаимных обязательств
https://ркрп.рус/2023/03/27/%d0%be%d1%81%d0%bd%d0%be%d0%b2%d1%8b-%d1%84%d0%b8%d0%bb%d0%be%d1%81%d0%be%d1%84%d1%81%d0%ba%d0%b8%d1%85-%d0%b7%d0%bd%d0%b0%d0%bd%d0%b8%d0%b9-%d1%84%d0%b8%d0%bb%d0%be%d1%81%d0%be%d1%84%d0%b8%d1%8f/ (более подробно в пункте 2 «Положение трудящихся при феодальном строе»).
Считалось, что у каждого свой долг в зависимости от занимаемого им социального положения, у крестьян пахать, у духовенства молиться, у рыцарства воевать. С точки зрения современного человека такая предопределённость этого самого долга и судьбы кажется ужасной, однако такая система исключала чистый паразитизм, чтобы только брать, не отдавая обществу ничего взамен. Конечно, тут в качестве контрпримера иные могут привести церковь, но не стоит забывать, что церковь в средневековье всё-таки не только чисто молитвами занималась, но и такими необходимыми для общества делами, как образование и медицина, социальная поддержка беднейших слоёв, сохранение знаний, накопленных в античности (ведь большинство авторов древности дошли до нас только через средневековых переписчиков).
В общем-то, и восточные общества тоже исходили из некоей системы взаимных обязательств, будь то кастовая Индия, где у каждой касты были своя дхарма или долг; или Китай с его бессословностью и относительно высокой вертикальной мобильностью, где долг определялся не по рождению, а по образованию. Согласно конфуцианской философии образованный человек, «благородный муж», уже по факту получения образования, должен был не просто использовать его к своей выгоде, но использовать на благо других людей при управлении государством. То есть должен был отрабатывать за вложенные в него обществом ресурсы.
Впрочем, были и примеры философии, где в центре было саморазвитие и сконцентрированность на себе, индусы в этом отношении вообще на весь мир прославились, однако такое самоусовершенствование у них, как и у христианских монахов, неразрывно связано с аскетизмом. Может, в человечестве и появляются время от времени люди, склонные к самокопанию и попыткам поднять через это свой уровень крутизны, но когда это идёт в контексте аскетических практик, это ограничивало таких зацикленных в себе самосовершенствователей в прожирании ресурсов. И то в той же Индии был бродячий сюжет, где демон на какое-то время ударялся в аскетизм, поднимал уровень крутизны, в результате получал власть даже над богами до такой степени, что даже богинь мог использовать как рабынь, отгоняющих от него мух опахалом. Ну и дальше боги изыскивали способ, как от такого нахала избавиться, и с трудом избавлялись. Видимо, этот миф выражал опасение, что крутой одиночка может прижать всех к ногтю, и всё понесётся кувырком.
В общем, можно сказать, что индивидуалистический гуманизм эпохи Возрождения и в самом деле чисто европейская фишка по той простой причине, что если в иных обществах индивидуалисты, тянущие одеяло на себя, довольно быстро приводили общество к краху, потому культура с положительной оценкой индивидуализма не успевала сформироваться. Отрицательные же индивидуалисты вполне могли изображаться в словесной культуре, из китайской литературы тут наиболее известен роман «Син пин мэй» («Цветы сливы в золотой вазе»), где как раз главный герой именно опасный для общества гедонист, развратник и коррупционер, покупающий себе должность, вместо того, чтобы честно сдать на неё экзамены.
В принципе это логично, индивидуалисты стараются в первую очередь захапать те ресурсы, которые нужны для поддержания всего общества, а не принадлежат кому-то конкретно, но как только это происходит, само общество рушится. Однако почему в Европе так не случилось, и вслед за ренессансным гуманизмом одержали верх либеральные идеи, согласно которым именно следование своей эгоистической выгоде приведёт в конечном счёте к максимальному благу для всех? На деле, конечно, не приводит, но тут интересно, что общество с такой философией так долго не обрушивалось, сгнив на корню. Дело в том, что европейская цивилизация, производя и воспитывая индивидуалистов, самых хватких и напористых из них могла просто отправлять в колонии, и там уже неважно, принесут ли они горы золота и контроль над новыми землями, как Кортес и Писарро, или сгинут в безвестности где-то в Амазонии (таких неудачников на самом деле было в разы больше, но помним мы их меньше), в любом случае их разрушительный потенциал был нейтрализован, разрушали они чужие для Европы общества, а не то общество, которое их породило.
Конечно, после ВМВ колониальная система рухнула, но при этом всё равно выкачивание ресурсов из бывших колоний продолжалось.
https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/18655135
Кроме того, Вторая Мировая Война сделала невозможным положительный образ агрессивного завоевателя, и влияние марксизма на культуру, опять же, сделало невозможным образ положительного сознательного эксплуататора, однако индивидуализм стараниями пресловутой франкфуртской школы приобрёл иной облик — хипповско-мирный, главное — не делать того, что не хочется. Именно к такой мысли подводил Эрих Фромм как психолог, опять же игнорируя понятие долга. Ведь бывают в жизни ситуации, когда делать прямо сейчас чего-то сильно не хочется, но приходится, так как это всё равно нужно другим. Но во всей современной психологии этого нет, наоборот, считается, что если кто-то делал что-то для другого, то это его личный выбор, за который кроме него, никто не несёт никакой ответственности, а значит, и благодарен быть не обязан. Никто не обязан и давать что-то в ответ, если он осознал себя уникальной творческой личностью. Впрочем, тут даже и «творчество» в прямом смысле не так уж обязательно. Если творцы эпохи возрождения порой делали наброски проектов, не заботясь о том, чтобы довести их до ума, то теперь и это стало не обязательно. Творчество сменилось самокопательством с уверенностью в собственной «не такой как всешности», снежиночностью, зацикленностью на гендерных аспектах своей личности. Причём это всё стало распространяться именно через тех, кто называл себя левыми и даже называли это социализмом. Однако те, кто готов всю жизни копаться в собственной персоне, никогда ни за какой социализм бороться не будет. Ведь если рухнет империалистическая система, и будет строительство социализма, интеллигенции напомнят, что у них должок перед теми, от кого они качали ресурсы, а идейные наследники франкфуртской школы не народники, чтобы идти на добровольные лишения с целью народу помочь. Наоборот, самым оптимальным для европейских интеллектуалов является сохранение статус-кво, при которых они никому ничего не должны, и могут потреблять в своё удовольствие, возможно иногда болтая о социализме, который будет в качестве плода прогресса когда-нибудь, но союзников по борьбе среди них искать нечего.
Итак, именно благодаря колониальной, а потом неоколониальной эксплуатации индивидуалистическая философия в Европе и Северной Америке несколько веков цвела и пахла, не разрушая социум, но попытка её скопировать на то общество, где не было возможности сбагривать амбициозных индивидуалистов означала неизбежный крах этого самого общества. И, по сути, крах СССР в полной мере объясним только через натиск индивидуалистов. Медленные процессы введения капиталистических элементов в экономику конечно, привели бы к капитализму мелкими шажками, но никак не дали бы такой стремительный обвал, который дал рост индивидуализма, ставший побочным эффектом приобщения к европейской культуре у наиболее образованного слоя — интеллигенции. Все знают, что одним из ударных таранов перестройки были так называемые МНСы (младшие научные сотрудники), но как-то обычно этот факт не объясняется теоретически. Подразумевалось, что образованные люди, читающие фантастику про коммунизм, поклонники Ефремова и Стругацких должны были быть вернейшими сторонниками коммунизма, а раз на практике так не было, то виноваты, мол, злобная номенклатура, ретроградные бюрократы и прочие нехорошие люди. Однако теперь мы знаем, что читавшие Стругацких обитатели НИИ имели сильно перекачанное эго, они были уверены в своей исключительности, и считали себя достойными большего, чем быть просто МНСами. Однако карьерные лифты в науке сильно застопорились, верхние этажи научной иерархии были забиты представителями предыдущих поколений, и поэтому именно научная молодёжь, желавшая продвинуться за счёт изгнания своих более старших коллег, оказалась ударной силой перестройки, с которыми связывали надежды на свой личный взлёт. Собственно расчёсывание темы репрессий тут было лишь инструментом. Перестроечной молодёжи было удобно и выгодно думать, что старшие поколения поголовно замараны репрессиями, хотя бы в форме молчания, и потому борьба против них — благородная борьба за справедливость, а не обычный карьеризм.
Но изначально в корне тут был гуманизм-индивидуализм, культ талантливой личности, которая противопоставляет себя обществу, и о долге перед обществом не парится. Может, в этой зацикленности на собственной личности, в перекачанности собственного эго и есть корень истеричного антикоммунизма, которого хватает в Европе, но которого нет в Юго-Восточной Азии. Пусть там социализм сохранился только в КНДР, а Китай и Вьетнам по сути капитулировали перед частной собственностью и рынком в базисе, но при этом нет истеричных «памятникопадов» и переписывания истории с демонстративным проклятьем памяти тех, кто когда-то боролся за лучшее будущее своих стран против колонизаторов. Так что может и хорошо, что европейский гуманизм-индивидуализм не универсален для человечества, может быть, это яд, и только свободная от этого яда культура даёт шанс на построение коммунистического будущего?
Леа Руж