ENG
По стране гремит новый сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте», который посвящен судьбе нескольких участников казанских молодежных группировок. Режиссёром выступил печально известный автор комедий про водку Жора Крыжовников, а действовал он с опорой на книгу, посвященную истории банд Казани с 70-х по 2010-е годы. Показательна и реакция отечественных чиновников, которые сразу решили, на всякий случай, запретить популярный сериал на том основании, что он пропагандирует криминальную культуру. Правда, поскольку он оказался запрещен на Украине, российские хранители законов не нашли в нем никаких следов экстремизма.
Что же касается самого произведения, как ни странно, режиссер, видимо, овладел некоторыми художественными приемами и теперь смог создать довольно бодрое по форме повествование. Однако форма это одно, а что же с содержанием?
В целом, это произведение построено на популярной нынче ностальгии по 80-м годам. Это характерно для постсоветских творческих интеллигентов, они готовы принять только такой, уже умирающий социализм, чтобы триумфально показать, мол, вот оно, ваше «светлое будущее», потонуло в группировках.
И действительно, в сериале СССР переживает свои последние дни, еще вьются красные флаги, идет война в Афганистане, но лозунги не воспринимаются молодежью, и даже советские милиционеры не вспоминают ни про Ленина, ни про советскую власть, ни про Дзержинского.
Главный герой сериала втягивается в банду, желая получить силу для защиты и самоутверждения. Парень быстро принимает волчью идеологию, деление людей на чистых и не чистых, «чушапнов» и «пацанов». Изначально, в первой серии, его позиция гуманистическая - «все мы люди», он отказывается бить товарища. Но хватает этой позиции ненадолго, так как приятель предает, а больше, кроме как в банду, идти некуда. Парень идет по кривой дорожке, вступает в банду и получает поддержку, защиту и чувство братства. Логика событий тянет героев на дно, за маленькими преступлениями идут большие, и попытки действовать «по понятиям» выглядят довольно жалко. Подобная квазифеодальная система ценностей попросту не может работать в современном мире.
Однако это всё кино, а как было по-настоящему? Для этого нужно обратиться к истории известной казанской банде «Тяп - Ляп». Она стала самой известной, и, на определенный момент, самой мощной.
Каким же образом сложилась большая преступная группировка в советском обществе, которое успело уже справиться с двумя волнами бандитизма? В 70-е годы СССР полностью оправился от последствий войны, нет массовой беспризорности, огромного социального расслоения и безработицы, которые являются важнейшими факторами для расцвета организованной преступности. Тем не менее под носом у милиции и комсомола из школьников формируются натуральные штурмовые отряды, которые держат в страхе крупный промышленный город.
Где же причина появления советских ОПГ? Если отбросить заведомо пропагандистские версии о «природе человека», о заговоре в КГБ или версии, которые предполагают измерение черепов, то, как всегда, нужно искать проблему в базисе общества, то есть в его экономике.
Рассмотрим сначала историю самой известной Казанской банды 1970-х годов «Тяп - ляп», и постараемся найти важные факторы, приведшие к росту банды, а затем связать их с общим контекстом развития СССР.
Итак, в рабочем районе, который носил название «Теплоконтроль», появились трое граждан - Сергей Антипов (Антип), Сергей Скрябин (Скряба) и Завдат Хантимиров (Джавда), которые организовали из местных подростков банду.
Антипов, имевший уголовное прошлое и опыт отсидки, занимался внутренней безопасностью, так как знал приемы работы милиции, так, он является автором идеи фактически «униформы» банды, члены «Тяп - ляп» старались носить максимально одинаковую одежду, что увеличивало сплочённость и дисциплину, а также затрудняло опознание.
Скрябин, имевший педагогическое образование и занимавшийся самбо, привлекал в группу молодежь и занимался разработкой преступных схем, Хантимиров, бывший боксер, служил для силовой поддержки и акций устрашения.
Изначально банда маскировалась под спортклуб - качалку, причем подростки «Теплоконтроля» уже имели опыт массовых драк с группировками из соседних районов, и с радостью использовали возможность отомстить обидчикам. Естественно, что на обороне дело не остановилось. «Тяп - ляп» перешел в наступление, сплочённая боевая сила, спаянная дисциплиной и идеей собственного превосходства, не хватает только повязок со свастикой. Однако банда не носила национального характера, её организаторами были русский, еврей и татарин, соответственно, главным была не национальность её члена, а принадлежность к району. Таким образом, проблема появилась уже довольно давно, и деление подростков происходило по территориальному принципу. Это первый важный момент.
В некоторых апологетических текстах относительно «Тяп-ляпа» (есть и такие) можно встретить утверждения, что она не занималась грабежами или рэкетом, однако милицейские сведения говорят прямо противоположное. Источником средств для бандитов служили грабёж на улицах и угоны машин, однако наиболее стабильный доход давал рэкет. Здесь необходимо указать на то, что продавцы винных и пивных торговых точек, мясники и приемщики стеклотары в 70-е годы часто были связаны с черным рынком и, соответственно, не могли обратиться в милицию без риска ответить за свои экономические преступления. Естественно, что «Тяп Ляп» пользовался этими обстоятельствами, и начал нажимать так же и на спекулянтов и цеховиков. Это второй важный момент, который необходимо запомнить.
Однако, «Тяп - ляп» известна в первую очередь не банальным грабежом, а террором на улицах, который зачастую казался бессмысленным, однако он подчинялся своей логике – запугать население Казани и органы государственной власти.
Первое новшество банды — это так называемые «мотания», члены «Тяп - ляпа» большими группами ходили по улицам и избивали всех встречных, при этом, запуганные люди боялись обращаться в милицию, а тот, кто решался, все равно не мог толком описать нападавших. При этом, бандиты начали бить не только прохожих, но и комсомольских дружинников и даже милиционеров.
Своеобразной вершиной этой тактики стала акция в 1976 году, банда угнала автобусы и устроила рейд на дворец культуры. Милиция едва смогла остановить избиение и арестовать 50 человек, включая Хантимирова. Однако серьезных обвинений им предъявить не смогли, по причинам, указанным выше (к вопросу о жестокой советской машине правосудия, которая сажала за любой донос или за три колоска). Хантимирову смогли насобирать на год заключения, однако он вышел по УДО в силу примерного поведения.
Необходимо отметить третий факт, и милиция, и комсомольская организация, и партийные органы старались скрыть проблемы, чтобы не отвечать перед Москвой, и, соответственно, реагировали на ситуацию вяло, чем способствовали её ухудшению. Здесь проявилась ведомственность и желание отстоять узкие групповые интересы, а не интересы дела.
С 1977 к избиениям прибавились убийства, более того, банда смогла достать огнестрельное оружие (в том числе, немецкие пистолеты-пулеметы). Милиция оказалась не готова к противостоянию с вооруженными преступниками, дело приобретало политическое звучание, тем более, что, как известно, у каждого приличного атамана есть золотой запас, оружие и «какая ни на есть программа». С последним у «Тяп Ляпа» было туго, но с её появление было лишь вопросом времени, недаром криминал массово полез во власть в 90-е годы.
В 1978 году, после очередной стрельбы в общественном месте в ситуацию вмешалась Москва, и в результате работы оперативной группы начались аресты руководства банды. Суд начался в 1980 году после обстоятельного следствия и массовых арестов. Он проходил в закрытом режиме под усиленной охраной, а для свидетелей, впервые в советской истории, была создана программа защиты. Впервые за долгое время подсудимые проходили по статье бандитизм, таких было 27 человек, еще 28 по другим статьям. К расстрелу было приговорено четверо, но двоим изменили меру наказания на длительное тюремное заключение, тем, кто был осуждён за бандитизм, получил от 10 до 15 лет. Молодежь из банды отделалась незначительными наказаниями, и без организующей силы не представляла большой опасности.
«Тяп - ляп» была разгромлена, тем не менее, проблема не была решена. Так, в середине 80-х её место заняли другие группировки, а в период реставрации капитализма ОПГ Казани фактически подмяли под себя государственную власть, даже сейчас у многих «честных бизнесменов» или депутатов можно найти очень странные страницы в прошлом, как, впрочем, и во всей постсоветской России.
Конечно, велик соблазн свалить ситуацию с ОПГ на случайность. Действительно, в одном месте сошлись три человека, обладавшие организаторскими талантами и криминальными наклонностями. Однако марксизм учит нас, что исторические личности не появляются на пустом месте и могут выдвинуться, лишь попав в определённую среду. Если бы у «Тяп Ляпа» не было пехоты из малолеток, он бы не смог наводить ужас на город. Проблема молодёжных банд существовала до него, просто не выходила на общегородской уровень. Таким образом, можно видеть, что проблема ОПГ не лежала в плоскости случайностей, а являлась на определенном уровне системной и требовала не только полицейских, но и социально-экономических мер.
Выше мы отметили три важных момента: наличие молодёжных группировок, экономическая база в виде дельцов черного рынка, а также ведомственность и групповые интересы, мешавшие эффективно действовать милиции, комсомолу и всем прочим структурам. Эти же проблемы провоцировали рост преступности по всему СССР, однако тут в дело вступали субъективные факторы, и в других городах преступных гениев местного масштаба, к счастью, не нашлось.
Итак, как же советская экономика связана с развитием подобных банд? К началу 70-х об экономике СССР можно сказать, что она как раз страдала от недостатка плановости и централизации. Если в период первых пятилеток централизация нарастала, и экономика приближалась к идеалу единой фабрики и комплексности планов, которые должны были включать не только чисто экономические, но и социальные показатели, то на период 50-х и 60-х пришлись несколько реформ, которые серьезно подорвали эту централизованность. К ним можно отнести совнархозную реформу 1957 года и, конечно, реформу 1965 года, носящую название «косыгинской». Последняя была особенно важна в описываемом процессе. Смысл реформы был в том, чтобы внести рентабельность отдельного предприятия в качестве основного планового показателя и увязать её с премиями для трудового коллектива. Для чего предприятию разрешил оставлять основную часть заработанных денег у себя. По замыслу авторов реформы, она должна была привести к тому, что заводы начнут принимать напряженные планы и активно выполнять их, причем без всяких понуканий из центра.
Однако непосредственные результаты реформы были неутешительны. Предприятия фактически стимулировали производить продукцию подороже. Это привело к размыванию ассортимента дешевых товаров. С другой стороны, получив в свое распоряжение средства, предприятия начали резко повышать зарплаты, опережая рост производительности труда. Это, в условиях стабильных цен СССР, путь к дефициту и росту черного рынка.
Реформу стали постепенно сворачивать, к началу 70-х годов она была фактически отменена. Но предприятия уже имели значительные средства, их нужно было куда-то тратить. Поскольку торговля средствами производства так и не развернулась в 1960-е (к счастью), то заводы могли использовать свои средства на объекты социальной инфраструктуры и жилье. Это имело, конечно, и положительные последствия, так как граждане улучшали свои жилищные условия. Однако заводские стройки перетягивали ресурсы у других объектов, по стране росло количество «незавершенки». Кроме того, заводские кварталы росли, в первую очередь, за счет многоквартирных домов, а социальные объекты за ними не успевали. Жилье было, а вот культурных объектов, школ, отделений милиции и даже магазинов еще не было.
Кроме того, сама по себе реформа провоцировала рост ложного «заводского патриотизма», тех самых групповых интересов, которые противоречат общественным. Легче ведь заниматься приписками, и выпускать дорогую продукцию, выполняя план по прибыли, а потом обижаться на государство, которое начало прижимать подобные инициативы, и негодовать на дефицит в магазинах. Рабочие теперь все меньше ощущали себя участниками непосредственно общественного производства. Эту проблему хорошо высвечивает фильм «Премия».
От групповых интересов уже легче переходить к узким – семейным, тем более, что мелкобуржуазная крестьянская психология у многих людей не была изжита и рабочими они, зачастую, были в первом поколении. Оказывается, что общественником быть накладно и тяжело, а лучше пытаться обустроить себе коммунизм в отдельно взятой квартире.
Еще одно порождение реформы 1965 года - это рост черного рынка, который стал паразитировать на советской экономике, постепенно высасывая из неё ресурсы. Выше уже говорилось, что реформа спровоцировала бурный рост зарплат, который опережал рост производительности труда и не был покрыт товарной массой. Это приводило к дефициту. Наиболее ярким примером ценообразования в этот период явился огромный (почти в 2 раза уже в начале 70-х годов) разрыв между государственными розничными ценами на легковые автомобили и ценой на те же марки легковых автомобилей на теневом рынке подержанных легковых автомобилей. Естественно, что в таких условиях дефицитные товары сбывали «налево».
Организовывались подпольные цеха, которые сбывали прибыльную продукцию спекулянтам, а все эти действия оттягивали ресурсы планового сектора, провоцируя экономические проблемы и новый виток недовольства граждан. Получалась расширяющаяся воронка, черный рынок, паразитируя на теле плановой экономики, разрастался и вытягивал все больше ресурсов, постепенно начиная угрожать жизни носителя, как и все паразиты.
Естественно, что всех этих цеховиков, фарцовщиков и прочих ловили и наказывали, но, в силу сохранения питательной среды, вырастали новые. Кроме того, в орбиту черного рынка втягивалось и высокое начальство, руководство предприятий, иногда напрямую, иногда через серые схемы. Все это способствовало разложению партийного аппарата и тому, что политическая работа становилась все более формальной. Ведь если воспитать настоящих коммунистов, они, чего доброго, начнут копаться в этих схемах и бороться против них.
До поры до времени, теневая экономика существовала сама по себе, но с появлением крупных банд стала для них экономической базой. Цеховикам, конечно, жалко было отдавать деньги бандитам, но, с другой стороны, последние служат прикрытием и силой, которая может, при необходимости, унять чрезмерно активного члена ОБХСС. Сама же организованная преступность, получив непосредственную экономическую базу, начала расти и вести натуральные войны за территорию, стремясь расширить свое влияние. За увеличением экономической власти естественным образом следует и желание получить власть политическую, напрямую или косвенно. Таким образом, можно видеть, что именно развитие рыночных отношений, пусть и форме черного рынка, дало питательную среду для появления ОПГ.
Перейдем к социальным проблемам. К 70-м годам СССР заканчивает стадию взрывной урбанизации, люди переезжают в крупные промышленные города. Причем растут как старые центры, типа Казани или Самары, так и новые города из рабочих поселков. В связи исчерпанием ресурсов деревни, заводы начали заманивать к себе работников жильем, и вообще предпочитали строить дома для «своих», что привело к появлению районов, которые находилась на балансе одного завода.
Советская городская застройка совершалась достаточно планово, микрорайоны должны были иметь, как правило, свою школу, продуктовый магазин и т.д. Однако в новых условиях приоритет отдавался жилью, и зачастую, как было сказано выше, объекты инфраструктуры могли запаздывать. Кроме того, мало построить дом культуры, необходимо наполнить его хорошими специалистами, а для этого нужно организовывать взаимодействие нескольких ведомств, а это было не просто.
Зачастую, возникают проблемы с транспортом, так как он подстроен под рабочий график заводов. Образуются идиотские ситуации, когда, например, последний киносеанс закачивается в половину одиннадцатого, а последний автобус уходит в десять, в результате, молодые люди идут ночью пешком через полгорода, находя соответствующие приключения.
Рассинхронизированная партийная, культурная и прочая работа создавала вакуум власти и вакуум в головах молодёжи. Последняя же предоставлена сама себе на протяжении периода с окончания уроков до возвращения родителей с работы (которое, несмотря на сокращение рабочего дня до шести часов, все еще происходит ближе вечеру). Комсомольская и пионерская организации работают по-разному, как повезет, и, зачастую, очень формально.
Природа не терпит пустоты, и вакуум в головах начинает заполняться, как правило, примитивными идеями и обрывками традиционных представлений о своих и чужих. В результате, один район начинает драться стенка на стенку с другим. В Казани этот эффект усиливался, так как город строился изолированными очагами и был сильно разбросан. Таким образом, районы превращались в подобия деревень, а жители соседнего района - в чужих, с которыми не грех и подраться.
Однако, даже если система распространения информации работает плохо, своевременный лозунг все равно сможет овладеть готовыми к нему массами. И здесь необходимо немного рассмотреть содержание тогдашней советской пропаганды. Ведь в 30-е годы, народ тоже переезжал из деревень, и с сознательностью и уровнем образования все было не очень хорошо. Тем не менее, политическая работа, как и культурная, имела серьезные успехи.
В 70-е в школе, по телевизору, в кинотеатре рассказывают об идеалах равенства, о движении к коммунизму, об уважении к человеку труда, произносят хорошие и правильные лозунги. Но, несмотря на правильность, они, зачастую, звучат оторвано от жизни.Здесь можно найти много причин, начиная с перерождения партии, до банально почтенного возраста советского руководства, в том числе, отвечавшего за ведение пропаганды. Но на взгляд автора важнейшими являются следующие проблемы:
Во-первых, была забыта самокритика, и та же косыгинская реформа была свёрнута без объяснений и официального прекращения. Соответственно, проблемы общества не связывались с экономическими преобразованиями, и советские исследователи смотрели на проблемы роста преступности, черного рынка и т.д. довольно узко в рамках собственного ведомства.
Во-вторых, все еще ощущались вредные последствия 20-го съезда, пропаганда при Брежневе утратила остроту и конкретику. Проблемные вопросы истории часто не обсуждались или им придавалась максимально обтекаемая форма. Да и сама пропаганда утратила наступательность из-за ошибочных положений о мирном сосуществовании и мирном приходе коммунистов к власти в капиталистических странах. В целом само понимание классовой борьбы и империализма замылилось.
Такое отношение было все более характерно и для многих «профессионалов» силовых ведомств или инженеров, или экономистов, дескать «да, да, социализм, решения съезда, а теперь не мешайте работать». Ну а если взрослые сами не верят в то, что говорят, то какие претензии к молодежи?
Но даже искренний работник культуры или пропагандист сталкивался с проблемами подачи информации. Правильные по содержанию речи и книжки, поданные не в той форме или не в то время, работают плохо. Все эти тенденции продолжали углубляться и развиваться на протяжении 70-80-х годов.
И здесь мы снова можем вернуться к сериалу. Он, естественно является отражением не только реальности 80-х годов, но и слепком с сознания режиссёра и автора сценария. Они описывают явление, не проникая в его сущность.
Именно поэтому в их художественном произведении все силы, что пытаются бороться с бандитизмом, стоят на позициях метафизических и идеалистических. (Потому что таковы и режиссер, и автор сценария). Героя пытаются воспитывать индивидуально, и понять тоже индивидуально. А так не работает, марксизм учит нас, что нужно исследовать вопрос от общего к частному, от базиса к надстройке. И действовать тоже нужно массово, а не точечно. Поэтому абсолютно правильными были попытки создать молодежные организации, направленные на противодействие бандам, которые были в реальности. Это был первый важный шаг, за которым к сожалению, не последовал второй и третий.
В обществе не работает ни абстрактная жесткость, ни абстрактный гуманизм. Ведь криминал — это классовый враг, и воевать с ним нужно серьезно, и бить до вхождения в него классовой сознательности. Как солдата вермахта нельзя ни в чем убедить, пока у него в руках автомат, так и бандита в ОПГ нельзя призвать к сознательности, пока он чувствует силу и безнаказанность. С другой стороны, отдельный бандит действительно часто вытолкнут на кривую дорогу социальными обстоятельствами, и нужно менять их и давать возможность исправления и перевоспитания. Так что здесь рука об руку должны идти и военно-политические решения, и социальные.
Однако все эти меры могут проводиться лишь социалистическим обществом, для чего нужно правильное руководство. А герои, стоящие на стороне закона и порядка, не понимают важную вещь, которую чётко видят сами бандиты – рыба гниет с головы. Как сказал одни из важных персонажей сериала: «Горбачев сказал, что здесь скоро Америка будет, нужно крутиться и зарабатывать». Те, кто плавает на чёрном рынке вокруг подпольной буржуазии, уже готов броситься в рыночное море и стать буржуазией крупной, настоящей.
Сериал передает чувство обреченности. Страна больна, и в её теле развиваются паразиты, которых нужно выжечь каленым железом. Это характерное состояние для буржуазной интеллигенции, зло может осуждаться, но реальной альтернативы социальному злу даже в виде отдалённой социальной перспективы нам не показывают. Конечно, здесь вина авторов не так велика, ведь на тот момент классовые силы сложились таким образом, что победить зло не получилось.
Но причитать или отстраненно наблюдать и констатировать факты прилично для буржуазных интеллигентов. А нам, как коммунистам, необходимо помнить, что единственный надежный способ справиться с бандитизмом как молодёжным, так и взрослым – социализм, который живет и развивается, приближаясь к коммунистическому обществу. Для этого необходима крепкая советская власть, которая будет осуществлять диктатуру пролетариата, строить плановую экономику и последовательно уничтожать все ростки рынка и его проявлений, всеми доступными способами.
Михаил Марков