О лозунге поражения «своего» правительства в империалистической войне

Теория и дискуссия о современности

В связи с теоретическими дискуссиями, постоянно идущими в сообществах марксистов-ленинцев и, естественно, особенно обострившихся после начала СВО на Украине, особое место занимает вопрос об отношении коммунистов к действиям «своего» правительства в империалистической войне. Как известно, одни товарищи категорически не приемлют никакой поддержки действий «своего» правительства, а другие, признавая империалистические цели правительства в этой войне, считают, что в ней имеется положительная составляющая и в этой части действий правительства эти действия следует поддержать. В ходе дискуссий по этому вопросу возник ещё один сопутствующий вопрос. Суть его в том, что те товарищи, которые признают возможным и даже необходимым поддержать определённые действия правительства, зачастую убеждены, что их оппоненты просто механически переносят ситуацию 1914 года на сегодняшнюю. И в связи с этим задают резонный вопрос: в ходе Первой мировой войны большевики не просто критиковали режим, а выдвинули и отстаивали лозунг поражения «своего» правительства. А сегодняшние приверженцы недопустимости поддержки правительства ограничиваются только критикой и не выдвигают лозунга пораженчества. И это действительно так. Вроде бы — непоследовательно. И их оппоненты прямо-таки подталкивают их к этому лозунгу, хорошо понимая, насколько он труден для восприятия масс и насколько был бы непопулярен сегодня. А те сопротивляются и не хотят принимать этот лозунг. Причём, характерно, что этот лозунг не выдвигают коммунисты ни одной страны, так или иначе участвующей в военных действиях, — ни российские коммунисты, ни украинские, ни стран НАТО. И те коммунисты, которые считают ошибочным ссылки на лозунги большевиков времён Первой мировой войны, поскольку ситуация сейчас другая, указывают на этот факт как на непоследовательность и отступление от ленинских принципов отношения к "своему" правительству в империалистической войне.

Ну, отчасти всё это можно отнести к тактическим приёмам и телодвижениям. Однако, это было бы существенным упрощением. Давайте всё же разберёмся в теории вопроса, чтобы далее не спотыкаться на частностях.

Дело в том, что на самом деле у большевиков в разные периоды войны были различные тактические подходы и, соответственно, различные лозунги. Большевики в этом важном вопросе — в вопросе о лозунгах (как и во всех других вопросах) — никогда не были твердолобыми догматиками, они отлично понимали, что лозунги обязательно должны соответствовать конкретной ситуации. А ситуация эта постоянно менялась. Задача большевиков состояла в том, чтобы выработать основные принципы пролетарской политики, чтобы затем применять эти стратегические принципы в меняющейся обстановке и определять соответствующую тактику действий при этих изменениях.

Эти задачи встали перед социал-демократическим движением (в том числе, и перед большевиками) и в той ситуации неизбежно приближавшейся мировой войны. Примечательно, что пока война не началась на деле, практически все партии 2-го Интернационала декларировали единство своего отношения к войне. Впервые это было продемонстрировано на 7-м Конгрессе 2-го Интернационала в Штутгарте в 1907 году. На нём в результате жарких дебатов большинством голосов была принята резолюция, внесённая Бебелем, решительно осуждающая военные приготовления буржуазных стран и определяющая характер отношений социал-демократии к империалистическим войнам. Констатируя, прежде всего, что войны являются неизбежной составной частью капиталистического строя и что рабочий класс является естественным врагом всяких войн, резолюция заявляла:

"Конгресс считает поэтому обязанностью трудящегося класса, в особенности же его представителей в парламенте, указывая на классовый характер буржуазного общества и побудительные причины, заставляющие поддерживать национальную рознь, бороться всеми силами против морских и сухопутных вооружений, отказывать в ассигновках на вооружение, а также содействовать тому, чтобы молодежь из среды рабочего класса воспитывалась в духе братства народов и социализма и проникалась классовым самосознанием".

Резолюция заканчивалась следующими словами:

"Когда грозит война, рабочие классы соответствующих стран и их представители в парламенте должны при поддержке Интернационального Социалистического Бюро сделать все возможное, чтобы помешать войне такими средствами, которые они сочтут наиболее действительными и которые естественно изменяются в зависимости от обострения классовой борьбы и общей политической ситуации. В случае, если война все же разразится, они должны активно выступить за скорейшее окончание её и стремиться всеми средствами к тому, чтобы использовать вызванный войной экономический и политический кризис для возбуждения народных масс и ускорить падение капиталистического классового господства".

Чтобы исключить разночтения, вызванные некоторыми уклончивыми формулировками (бороться "наиболее действительными средствами"), делегация русских социал-демократов при поддержке Розы Люксембург внесли поправки, в которых подчеркивалась задача соц.-дем. не только бороться против возникновения войн или за скорейшее прекращение начавшихся уже войн, но и за то, чтобы использовать создаваемый войной кризис для ускорения падения буржуазии.

Ещё более решительно выразил свою позицию 9-й Конгресс 2-го Интернационала, состоявшийся в Базеле в 1912 году. Уже началась Балканская война, но основные империалистические державы ещё не вступили в военное противоборство между собой. Хотя угроза мировой войны явно усиливалась. Базельский манифест был принят единогласно и призывал международный пролетариат вести беспощадную борьбу с войной и её виновниками — господствующими классами капиталистических государств. В нём указывалось, что война, если она начнется, "вызовет экономический и политический кризис", который надо использовать для "ускорения падения господства капитала".

Однако оппортунистические лидеры 2-го Интернационала предали забвению Базельский манифест и отказались от намеченной в нём тактики борьбы с войной. С началом 1-й Мировой войны их позиция резко изменилась, они встали на защиту империалистической политики своих буржуазных правительств. Для этого были вполне объективные предпосылки.

Одной из них было преобладание в рядах социал-демократов разных стран именно мелкобуржуазного сознания. Большинство из них верило, что война будет короткой и что их страны были вынуждены заняться самообороной. И очень важным для них был тот факт, что массы во всех воюющих странах были охвачены националистическим угаром, ура-патриотической истерией. Лозунгу «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» пока что более успешно противостояли лозунги единения всего народа против других, якобы агрессивных и нападавших на нас народов. Если перед началом военных действий во всех крупных европейских городах прошли антивоенные демонстрации, включая марш 20 000 человек в Гамбурге 28 июля, то когда война уже началась, многие приветствовали её. По словам лидера французских лейбористов Альфонса Меррхайма, любого, кто сопротивлялся войне, могли застрелить французские рабочие, а не полиция.

В результате почти во всех парламентах депутаты-социалисты проголосовали за военные кредиты, отбросив свои же решения, принятые в Базеле и в Штутгарте. Не только в Германии, Франции или в Англии. Русский Плеханов тоже поддержал политику правительства. Однако, далеко не все левые в социалистических партиях своих стран поддержали политику своего руководства. Например, в Германской партии (СДПГ) Роза Люксембург и Клара Цеткин были шокированы решением своей партии поддержать войну. А Карл Либкнехт, нарушив партийную дисциплину, единственный из парламентской фракции СДПГ проголосовав против военных кредитов. И только Итальянская социалистическая партия (PSI) была исключением в Западной Европе в том смысле, что она в целом выступила против войны, хотя миноритарная провоенная фракция во главе с Бенито Муссолини выступала за интервенцию от имени союзников, но он был за это исключен из партии. Выразили решительный протест против политики поддержки своего правительства российские большевики и болгарские тесняки.

Фактически вот такая политика большинства партий 2-го Интернационала привела его к краху, как определил В.И. Ленин. Это был идеологический крах, показавший всю расплывчатость, нетвёрдость марксистских убеждений большей части социалистов. Формально 2-й Интернационал продолжал существовать, но он уже никак не мог обеспечить единство действий и даже единство позиций. Поэтому Ленин назвал его "смердящим трупом" и на конференции большевиков в Берне в начале 1915 года призвал к созданию Третьего Интернационала.

2-й Интернационал фактически бездействовал, а тем временем в социалистических партиях росло и укреплялось крыло антивоенное. Оно делилось на две группы — умеренные пацифисты и левые, революционные марксисты. Первые выступали просто за прекращение войны, а вторые понимали, что настала пора преобразовать гроздья гнева, растущие в народных массах, в борьбу за революционное свержение капитализма. Именно тогда Ленин пришёл к точному выводу, что империализм — это канун социалистической революции. Активные деятели антивоенного крыла вели подготовку к конференции, на которой эти силы планировалось так или иначе организовать для совместных действий. В результате такая конференция была созвана в 1915 году в Швейцарии, в деревне Циммервальд, неподалёку от Берна. Ленин выразил определённый скептицизм в отношении этой конференции, опасаясь того, что большинство участников будут критиковать милитаризм, не делая из этой критики надлежащих революционных выводов, и тем самым "помогут буржуазии подавить революционное движение в зародыше". Учитывая эту опасность и находясь в это время неподалёку от Циммервальда, он решил принять участие в конференции, чтобы объединить левых и давить критикой на умеренных. Он разослал письма своим единомышленникам, чтобы убедиться, что левые будут хорошо представлены на этой конференции.

4 сентября 1915 года, за день до начала конференции, Ленин организовал встречу левых в Берне, чтобы подготовить стратегию их совместных действий на конференции. Стало ясно, что левые будут в меньшинстве. Левые остановились на проекте манифеста, написанном Радеком, но с несколькими поправками, предложенными Лениным. На самой конференции эта резолюция была представлена от имени РСДРП. Резолюция провозглашала, что мир может быть достигнут только путем революции, но революция не может ограничиться прекращением войны, а должна привести к борьбе за социализм. Следовательно, социалистам уже нужно было начинать подготовку к революции, а не ожидать, когда вызреют все её необходимые условия и факторы. Ленин добавил, что эта подготовка влечёт за собой отказ от существующих организаций и формирование Третьего Интернационала. Социалисты стояли перед выбором между настоящей революционной борьбой и пустыми фразами о мире. Позиции Ленина и Радека были поддержаны другими делегатами от левых сил. Однако, они были в численном меньшинстве на конференции. Против резолюции Радека-Ленина выступили умеренные, которые осыпали позиции Ленина множеством обвинений. Суть их сводилась к тому, что революционные восстания не могут быть успешными в это время, что рабочий класс потерял веру в социализм, и эту веру можно было восстановить, только говоря о мире. Предложения Ленина были названы фантазиями сектанта. Умеренные решительно не принимали ленинскую идею о создании 3-го Интернационала, стремясь реанимировать 2-й Интернационал. Резко возражали они и против ленинского предложения включить призыв к партиям голосовать против военных кредитов. Были предложения от русских социал-демократов конкретно упомянуть в резолюции о русском царе, о вине российской монархии в войне, о страданиях крестьянства во время войны, но эти предложения также были отвергнуты. В результате проект резолюции поручили написать Троцкому, представлявшему немногочисленную центристскую группу. Этот проект фактически замазывал стратегические разногласия среди участников конференции и имел целью сохранить хотя бы видимость единства. Он и был принят с незначительными поправками. Резолюция ограничивалась решительными словами, апеллируя к эмоциям рабочего класса, и не содержала изложения принципов, к которым призывал Ленин. Однако, всё же шагом вперёд была констатация того, что причинами войны является империализм, и того факта, что правящий класс каждой страны стремился перекроить границы в соответствии со своими интересами. Война должна быть закончена без аннексий и репараций. С этой целью резолюция призывает рабочих бороться "за их собственное дело, за священные цели социализма, за спасение порабощенных классов посредством непримиримой борьбы рабочего класса". Целью этой борьбы было провозглашено восстановление мира. Также в резолюции критикуются социалистические партии за то, что они отказались от своих предыдущих резолюций, голосовали за военные кредиты и за вхождение в состав правительств военного времени.

Левые выразили свое несогласие с резолюцией в отдельном заявлении. В этом заявлении описывались недостатки резолюции, критиковалось то, что в ней не осуждался оппортунизм, "главный виновник краха Интернационала", и не излагалась какая-либо тактика борьбы против войны. Тем не менее, как объяснили левые, они решили подписать Циммервальдский манифест, потому что поняли его как призыв к борьбе, в которой они намеревались сражаться бок о бок с другими участниками.

Мы уделили такое большое внимание Циммервальдской конференции, её предпосылкам и ходу, потому что это событие оказалось весьма значительным в истории коммунистического движения. Конференция объединила и организовала социалистическую оппозицию войне, объединив антимилитаристов из разных стран, включая страны с противоположных сторон конфликта. По сути это совпало с тем фактом, что по всей Европе росло недовольство населения войной, поскольку число жертв росло, условия жизни масс ухудшались, а заявления правительств о том, что они вели оборонительные войны, становились всё более несостоятельными. Это недовольство укрепило социалистическое антивоенное меньшинство, поскольку рядовые члены социалистических партий разочаровались в поддержке войны руководством своих партий — тех партий, руководство которых поддерживало эту войну. Циммервальдское движение распространилось по всей Европе, включая Россию. Важнейшим итогом Циммервальда явилось то, что левые на этой конференции обозначили свою позицию, консолидировались и стали действовать как единое новое международное течение идеологии и тактики. То, что позже получило название «Циммервальдская левая» стало зародышем Коммунистического Интернационала.

После конференции Циммервальдские левые официально приняли проект манифеста Радека в качестве своей рабочей программы, выбрали Ленина, Радека и Зиновьева в качестве координационного бюро и выпустили серию брошюр с изложением и обоснованием своих позиций в качестве своего информационного бюллетеня. В мире происходили события, с одной стороны, подтверждавшие прогнозы Ленина и большевиков, и с другой стороны, способствующие росту влияния левых циммервальдцев. В 1916 году недовольство войной в европейских странах росло лавинообразно. Левые смогли увеличить свою численность и свое влияние в Циммервальдском движении. И наоборот, число членов нескольких социалистических партий, поддерживавших войну, сократилось. Немецкая СДПГ, например, потеряла 63 процента своих членов в период с августа 1914 по 1916 год. В России кульминацией этой волны протеста стала Февральская революция 1917 года, которая свергла царский режим. В Стокгольме в сентябре 1917 года состоялась ещё одна конференция, также названная Циммервальдской. На ней позиции левых, которые всё ещё составляли меньшинство в Циммервальдском движении, завоевали поддержку многих делегатов. И конечно, особенно усилились позиции Циммервальдской левой в результате Октябрьской революции, когда большевики завоевали политическую власть.

В марте 1919 года на конференции в Москве был сформирован Третий Интернационал, также известный как Коммунистический Интернационал (Коминтерн). Он подтвердил свою преемственность с предыдущими Интернационалами через Циммервальд в качестве посредника. На учредительном конгрессе в резолюции, подписанной Лениным, Платтеном, Радеком, Раковским и Зиновьевым, было объявлено о роспуске Циммервальдского движения и его слиянии с Коминтерном. Согласно резолюции, "Все, что было действительно революционным в Циммервальдском союзе, перешло к Коммунистическому интернационалу и присоединилось к нему". Двадцать одно условие приема в Коминтерн было очень похоже на платформу Циммервальдских левых, и большая часть международного коммунистического движения, возникшего в послевоенные годы, возникла именно из Циммервальдских левых.

***

Мы уже сказали, что лозунги обязательно должны соответствовать конкретной ситуации в стране и в мире. Лозунг поражения своего правительства в империалистической войне был выдвинут Лениным практически с самого начала войны. Этот выбор был сделан Лениным уже в сентябре 1914 г. Он писал тогда в статье «Война и Российская социал-демократия»: «Для нас, русских с.-д., не может подлежать сомнению, что с точки зрения рабочего класса и трудящихся масс всех народов России наименьшим злом было бы поражение царской монархии, самого реакционного и варварского правительства, угнетающего наибольшее количество наций и наибольшую массу населения Европы и Азии» (ПСС, т. 26, стр. 21).

Затем этот лозунг был подробно рассмотрен и обоснован в статье В.И. Ленина «О поражении своего правительства в империалистской войне» (ПСС, т. 26, стр. 286—291). Статья была опубликована в газете «Социал-Демократ» № 43, 26 июля 1915 г.

Давайте же рассмотрим, какова была та самая конкретная ситуация в те дни.

Собственно, В.И. Ленин это и делает в своей статье. Он пишет:

«Война не может не вызывать в массах самых бурных чувств, нарушающих обычное состояние сонной психики. И без соответствия с этими новыми, бурными чувствами невозможна революционная тактика.

Каковы главные потоки этих бурных чувств? 1) Ужас и отчаяние. Отсюда — усиление религии. Церкви снова стали наполняться, — ликуют реакционеры. «Где страдания, там религия», говорит архиреакционер Баррес. И он прав. 2) Ненависть к «врагу» — чувство, разжигаемое специально буржуазией (не столько попами) и выгодное только ей экономически и политически. 3) Ненависть к своему правительству и к своей буржуазии — чувство всех сознательных рабочих, которые, с одной стороны, понимают, что война есть «продолжение политики» империализма, и отвечают на неё «продолжением» своей ненависти к своему классовому врагу, а с другой стороны, понимают, что «война войне» есть пошлая фраза без революции против своего правительства».

Добавим от себя: крестьянство России не одобрило войну, тем более что основная тяжесть издержек и потерь от войны легла именно на крестьянство русских областей. Сегодняшние трудящиеся тоже не горят энтузиазмом оставить свои семьи и идти умирать за интересы олигархов: чтобы газопроводы не взрывали, а они работали; чтобы зерновые сделки не срывали, а выполняли условия России; чтобы аммиакопровод на Одессу функционировал; чтобы санкции сняли и пр. пр. Т.е. чтобы российских предпринимателей не обижали, хотя число миллиардеров, несмотря на войну, растет, а их совокупное состояние ставит рекорды. Поэтому власти вынуждены приспосабливаться к объективно сложившейся ситуации и выдвигать на первый план пропаганды борьбу с бандеровскими нацистами, защиту от агрессии НАТО и планов расчленения России. Это работает и находит справедливую поддержку у части народа. А установленный порядок — воевать за хорошие деньги, которые даже ударным трудом «на гражданке» не вдруг заработаешь, существенно изменил ситуацию. Пропагандисты всех уровней утверждают, что молодые парни идут записываться на службу, побуждаемые патриотическими порывами и ненавистью к фашистам. И иногда это действительно так. Но при этом пропагандисты не забывают, а наоборот, выдвигают на первый план, в своих рекламных материалах указать немалые суммы, которые бойцы получат за свою службу и риски жизнью. Эти пропагандисты утверждают, что практически нет таких людей, которые шли бы на риск смерти только за деньги. Однако, они старательно забывают о таком институте, как наёмничество, процветавшее во всех классовых государствах с древности и до наших дней.

Но, вернемся в начало двадцатого века и проследим развитие событий далее. Государство входило в войну 1914 г. в состоянии общего кризиса и надолго сплотить общество просто патриотическим проектом не могло. (Кстати, похоже, что эта картина наблюдалась как тогда, так вырисовывается и сейчас). Раскол с течением времени мог только углубляться, и шансы монархического (а теперь нынешнего олигархического) режима «выйти живым» из этого кризиса были очень невелики.

Царский режим попал в порочный круг: для ведения войны он был вынужден поставить под ружье огромную армию — 15 миллионов крестьян и рабочих. В эту армию пришло и получило оружие поколение, которое подростками пережило большие и малые «кровавые воскресенья» 1905-1907 гг., прошло через свои «Ленские расстрелы». Осознав в армии все свои проблемы и организовавшись, значительная часть этого поколения неминуемо повернуло бы оружие против «белой кости», поддержав намечавшуюся революцию и гражданскую войну в тылу. Это в те годы после февраля было всё очевиднее, и все обдумывали свой выбор в грядущем столкновении.

Писатель М.М. Пришвин записал в дневнике 21 мая 1917 г.: «По городам и селам успех имеет только проповедь захвата земли внутри страны и вместе с тем отказ от захвата чужих земель. Первое дает народу землю, второе дает мир и возвращение работников. Всё это очень понятно: в начале войны народ представлял себе врага-немца. После ряда поражений он почувствовал, что враг народа — внутренний немец. И первый из них, царь, был свергнут. За царем свергли старых правителей, а теперь свергают всех собственников земли. Но земля неразрывно связана с капиталом. Свергают капиталистов — внутренних немцев» (М.М. Пришвин. Дневники. 1914- 1917. М., Московский рабочий. 1991).

Теперь обратим особое внимание на методологию анализа, проводимого Лениным. Заметьте — он рассматривает ситуацию с точки зрения не абстрактно-общенародной, демократической и тем более — не с точки зрения буржуазной, а именно с пролетарской, классовой. Его интересует ситуация с точки зрения цели пролетариата, а именно — с точки зрения его борьбы за приближение революции. И тактика в его анализе рассматривается только одна — революционная. При этом Ленин исходит и из общих закономерностей, установленных марксистской наукой. Он напоминает нам часто забываемую истину: война есть продолжение всей предыдущей политики. И характер войны целиком определяется той политикой, которую господствующий класс проводил перед войной. Эта политика не изменяется с началом войны, она последовательно продолжается, хотя уже и другими методами. Ленин понимает, что классовая борьба немыслима без классовой ненависти. Он чётко указывает: «Нельзя быть нелицемерным противником «гражданского (= классового) мира», не возбуждая ненависти к своему правительству и к своей буржуазии!!» И делает из этой очевидной мысли логический вывод: «Нельзя возбуждать ненависть к своему правительству и к своей буржуазии, не желая им поражения». Ленину приходится в этой статье подробно разбирать различные возражения оппортунистов всех мастей, приводящих, с их точки зрения, неопровержимые доводы против данного лозунга и выдвигающих различные другие лозунги, с их точки зрения, разумные и реалистичные. Например, «Революционная борьба против войны» (Троцкий). По этому поводу Ленин пишет, что этот лозунг «есть пустое и бессодержательное восклицание, на которое такие мастера герои II Интернационала, если под ней не разуметь революционные действия против своего правительства и во время войны. Достаточно чуточку подумать, чтобы понять это. А революционные действия во время войны против своего правительства, несомненно, неоспоримо, означают не только желание поражения ему, но на деле и содействие такому поражению». Троцкому и другим революционерам фразы видится, что желать поражения России — значит желать победы Германии. Другие его единомышленники тоже утверждают, что желание поражения всех правительств — бессмыслица, потому что победить может либо Россия, либо Германия. (Кстати, сегодня подобный аргумент снова весьма популярен). Однако Ленин поясняет, что подобная логика есть логика буржуазная, они рассматривают войну с точки зрения буржуазных государств, а не с точки зрения борьбы за революционное ниспровержение этих государств. Ленин втолковывает очевидную истину: «Революция во время войны есть гражданская война, а превращение войны правительств в войну гражданскую, с одной стороны, облегчается военными неудачами («поражением») правительств, а с другой стороны, — невозможно на деле стремиться к такому превращению, не содействуя тем самым поражению». И далее: «От «лозунга» поражения потому и открещиваются шовинисты …, что этот лозунг один только означает последовательный призыв к революционным действиям против своего правительства во время войны. А без таких действий миллионы ррреволюционнейших фраз о войне против «войны и условий и т.д.» не стоят ломаного гроша».

Или взять лозунг «Ни побед, ни поражений», предлагаемый тогда же другими оппортунистами. Ленин пишет: «Это — именно перенесение вопроса в плоскость войны правительств (которые, по содержанию лозунга, должны остаться в старом положении, «сохранить свои позиции»), а не борьбы угнетенных классов против своего правительства! Это есть оправдание шовинизма всех империалистских наций, буржуазии которых всегда готовы сказать, — и говорят народу, — что они «только» борются «против поражения». И разъясняет далее: «Этот лозунг, если вдуматься в него, означает «гражданский мир», отказ от классовой борьбы угнетенного класса во всех воюющих странах, ибо классовая борьба невозможна без нанесения ударов «своей» буржуазии и «своему» правительству, а нанесение во время войны удара своему правительству есть государственная измена, есть содействие поражению своей страны. Кто признает лозунг «ни побед, ни поражений», тот лишь лицемерно может стоять за классовую борьбу, за «разрыв гражданского мира», тот на деле отрекается от самостоятельной, пролетарской политики, подчиняя пролетариат всех воюющих стран задаче вполне буржуазной: охранять от поражений данные империалистские правительства. Единственной политикой действительного, не словесного, разрыва «гражданского мира», признания классовой борьбы, является политика использования пролетариатом затруднений своего правительства и своей буржуазии для их низвержения. А этого нельзя достигнуть, к этому нельзя стремиться, не желая поражения своему правительству, не содействуя такому поражению».

А по поводу этого «страшного» обвинения в государственной измене (которое зачастую выдвигается и против нынешних революционеров) Ленин говорит вполне откровенно: «Кто пишет против «государственной измены», против «распада России», тот стоит на буржуазной, а не на пролетарской точке зрения. Пролетарий не может ни нанести классового удара своему правительству, ни протянуть (на деле) руку своему брату, пролетарию «чужой», воюющей с «нами» страны, не совершая «государственной измены», не содействуя поражению, не помогая распаду «своей» империалистской «великой» державы». Думается, нынешним «левым» патриотам буржуазной России есть над чем задуматься, читая эти чеканные мысли великого Ленина, остающиеся верными во все времена. И совсем не только в связи с войной. В мирное время призывы к революции и подготовка к низвержению существующего строя точно так же рассматривается властями как государственная измена. (И со своей точки зрения они правы. С точки зрения своего класса).

При этом, конечно, никак нельзя забывать про учет всех конкретных сопутствующих условий для всех сторон. Например, как отмечал Димитров на конгрессе Коминтерна: "Сейчас трудящимся массам в ряде капиталистических стран приходится выбирать не между пролетарской диктатурой и буржуазной демократией, а между буржуазной демократией и фашизмом". И сознательные рабочие в этих странах поднимались на борьбу против фашизма в своих странах.

Ленин не отмахивается и против серьёзных возражений против своего лозунга. Он сам подсказывает своим оппонентам аргументы «против», приводя вот такую мысль:

«Кто серьезно хотел бы опровергнуть «лозунг» поражения своего правительства в империалистской войне, тот должен был бы доказать одну из трех вещей: или 1) что война 1914—1915 гг. не реакционна; или 2) что революция в связи с ней невозможна; или 3) что невозможно соответствие и содействие друг другу революционных движений во всех воюющих странах». Рассмотрим и мы эти три возражения применительно к нынешней ситуации в России.

Для рассмотрения и доказательства первого положения необходимо придётся доказать, что политика господствующего класса РФ перед войной была не реакционна, т.е. не то, чтобы она была прогрессивна, а что именно не она привела к войне. Не думаю, что кто-либо из серьёзных аналитиков возьмётся доказывать, что политика РФ была прогрессивной. Это очевидная чушь. И в документах РКРП однозначно указано, что вина российского капитализма, свершившейся контрреволюции несомненна. Именно капитализм принес войну на земли бывших братских народов. В этом смысле политика российского буржуазного класса, безусловно, реакционна (а этот смысл — классовый, т.е. единственно правильный). Если же рассматривать политику со стороны США и НАТО и противостоящую ей политику со стороны российского государства, то такое рассмотрение есть рассмотрение с позиций государств, т.е. буржуазии, а не с позиций пролетариата. При этом, конечно, народы и пролетарские массы всегда оказываются втянутыми в борьбу империалистических сил, но это не борьба пролетариата против своей буржуазии, а борьба одной буржуазии против другой. Ни одна из этих буржуазных сил никак не борется за интересы пролетариата. И не может бороться, потому что эти интересы — буржуазии и пролетариата — враждебны между собой. Так что тут пролетариат борется не за свои интересы, а за интересы классового врага.

Российский капитализм и власти РФ — классовые союзники своему нынешнему противнику. Более того, мы помним, как Ельцин, выступая в конгрессе США, провозглашал: «Господи, благослови Америку!», — а затем сам Путин просился у Клинтона принять Россию в НАТО. Российский буржуазный класс рассчитывал, что его примут в мировую элиту на равных. По крайней мере, не будут особенно ущемлять в правах и возможностях. И первые годы, при Ельцине и раннем Путине, послушно, даже с энтузиазмом, власти руководствовались советами и прямыми указаниями с Запада. Сворачивали собственное высокотехнологичное производство, науку, вооруженные силы. Развивали в основном лишь сырьевые отрасли и первичную переработку. Но на мировом капиталистическом рынке, как и предупреждали коммунисты, даже ослабленная Россия (как и любая другая страна) равной среди других сильнейших держав никому не нужна. Весь патриотизм Путина и российского правящего класса, образно говоря, сводился к желанию самим без помех и обременений эксплуатировать российские газо-нефтяные трубы, присваивать ренту с продажи природных ископаемых, но им и этой возможности не предоставили. Целью самого сильного в мире империализма США и его союзников являлось не просто ослабление российского конкурента, а его подавление, а возможно и расчленение. Если не получится иметь дело с одним послушным и слабым конкурентом, что с их точки зрения было бы вполне логично и более желательно, чем с несколькими возможно непредсказуемыми, они решили, что слишком большая территория и ресурсы принадлежат одному государству. Пытаются продолжить то расчленение, которое уже состоялось, причём, тогда, в 1991г., усилиями именно прежде всего российской буржуазии. Сегодня рассматривают вариант решения этой задачи уже без нее и, конечно, как всегда, без всякого учета мнения народа. Расчленение СССР нанесло катастрофический удар рабочему классу. Нежелательно для рабочего класса России также и возможное расчленение России. И в такой же мере нежелательно и расчленение Украины, которое реально осуществляется другой стороной конфликта). Капиталистами наиболее сильных держав капиталистического мира целенаправленно велась политика вбивания клиньев в отношения России с бывшими республиками Союза, стягивалось кольцо НАТО вокруг РФ. Капиталистические власти с обеих сторон целенаправленно и последовательно вели работу по стравливанию народов России и Украины. С этой целью империализм пошел даже на поощрение возрождения на Украине и использования в карательных целях обыкновенного фашизма бандеровского образца 1941 — 45 гг. при практически полном согласии российских властей. Открытые военные действия по отношению к народу Донбасса ведутся по крайней мере с 2014г. Поэтому действительная сущность войны со стороны США и НАТО, которая ведется руками нацистской Украины, является однозначно империалистической, агрессивной, захватнической.

Рассмотрим вопрос о фашизме и, якобы, противодействии ему со стороны России. Фашизм есть форма осуществления диктатуры буржуазии. Одна из двух современных форм. Буржуазия какой-либо страны переходит от одной формы своего господства к другой в тех случаях, когда ей это необходимо, — в случае опасности для неё сохранения власти в другой форме. К фашизму буржуазия той или иной страны переходит в тех случаях, когда для неё возникает опасность её свержения поднявшимися угнетёнными классами. А вовсе не потому, существует или не существует то или иное другое буржуазное государство. Италия, Германия, Испания, Чили перешли к фашизму в условиях существования реального антифашистского государства — Советского Союза. Украина перешла к фашизму в условиях существования России. Ни существование СССР, ни существование России не помешало переходу к фашизму в этих странах.

За последние 32 года именно в России господствующий класс в 1993 году первым совершил гос. переворот чисто фашистскими методами. А затем сменил своё господство на буржуазную демократию. При этом не существует чётко прорисованной границы между этими двумя формами, они переливаются одна в другую порой без резких границ. Например, фашистский переворот в России быстро перешёл в буржуазную демократию практически без потрясений. Так же и в Испании. Таким образом, является ли Россия антиподом фашизма? Да ни в какой степени. Мы уже отметили, что Россия сама уже переходила к фашизму в недавнем прошлом.

Заметим ещё и то, что само по себе существование России никак не предотвратило судьбу Югославии, Ирака, Ливии. Когда осуществлялся бесчеловечный разгром Югославии, её президент Милошевич обратился к России с не такой уж большой просьбой — предоставить ей всего два комплекса С-300, что могло бы помешать авиации НАТО стирать югославские города с лица Земли и уничтожать братский славянский народ. Россия отказала в этой просьбе. А затем батальон российских войск принимал участие в действиях НАТО на территории Югославии, он действовал под общим командованием генерала НАТО.

Во время варварской агрессии США в Ираке Россия вообще никак не реагировала, кроме как на словах. Разве что около 200 коммунистов провели митинг у посольства США в Москве в знак протеста против этой агрессии. Понятно, что не коммунисты определяли политику РФ.

А во время не менее варварской агрессии против Ливии в 2011 году Россия вообще повела себя предательски. Несмотря на действовавшую на тот момент Декларацию об укреплении дружбы и развитии сотрудничества между РФ и Ливией от 2008 год, Россия при голосовании в совбезе ООН при принятии резолюции о начале военных действий против Ливии не применила право вето, и далее ничего не предприняла в защиту Ливии.

Если говорить об установлении экономической зависимости той или иной страны от горстки наиболее мощных империалистических стран, то она объективно существует при империализме. И Россия в этой войне ведёт борьбу за то, чтобы не выпасть из этой самой горстки грабителей. Она ведь вполне входит по всем параметрам в те самые 5-10%, о которых говорил Ленин. А её конкуренты хотят её выпихнуть. Вот и весь антифашизм.

Второе положение — о невозможности революции в связи с войной, доказывать вроде бы и не надо. В марксистско-ленинской науке давно доказано, что война не замедляет, а гигантски ускоряет созревание всех факторов революционной ситуации — и объективных, и субъективных. Этот тезис тем более понятен, что все стороны дискуссий вроде бы признают желательность перерастания войны нынешней в войну за социализм

Последнее, третье, возражение, пожалуй, особенно значимо. Причём, в первую очередь именно для России — как сто лет назад, так и теперь. Потому что, как тогда, так и теперь, Россия — во многих отношениях была и снова стала одной из относительно отсталых стран. Слабым звеном империализма. В том числе — и в особенности — в отношении рабочего и коммунистического движения. И то, и другое в России находится в упадке. Так что действительно, без поддержки революционного, коммунистического движения в других странах победа революции в России весьма маловероятна. Ленин и тогда отмечал эту особенность подготовки революции в России. Но из этого он делал совершенно не тот вывод, что делают сегодняшние пессимисты. Он писал: «Именно поэтому русские социал-демократы должны были первыми выступить с «теорией и практикой» «лозунга» поражения». И сто лет назад международная солидарность трудящихся с революционной Россией проявилась наглядно, со всей очевидностью. Ленин писал тогда, что те, кто «не верят» в возможность интернациональных революционных действий рабочего класса против своих правительств, не желая помогать развитию таких действий — задаче, бесспорно, нелегкой, но единственно достойной пролетария, — те фактически стоят на стороне буржуазии и оппортунистов. С тех пор в этом отношении не изменилось ровно ничего. При этом, конечно, нельзя уводить от ответственности ни одного виновника нынешней ситуации. Это делают лживые СМИ, и нам надо разоблачать эту ложь, а не основывать на ней свою политику.

Да, задача пролетарской солидарности на деле — действительно очень сложная. И нет никаких гарантий, что такая солидарность будет действенной. Но гарантий в любой борьбе — тем более, в классовой, — не бывает. И задача коммунистов — не опускать руки перед трудностями, а наоборот — всячески стремиться преодолевать их. Без борьбы не бывает победы.

***

Лозунг поражения был наиболее последовательной формулой выражения курса на превращение войны империалистической в войну гражданскую и формой отрицания политики защиты «своего отечества», но этот лозунг не был равен самому курсу на революцию, он был лишь временной формой его выражения. Сам курс мог достигаться другими способами и выражаться и в других лозунгах.

Однако, как мы уже отмечали, ситуация быстро менялась. В России произошла демократическая революция. Очень существенно в связи с этим изменились настроения трудящихся масс. Крестьян и выражавших их интересы народнических партий (народные социалисты, трудовики, социалисты-революционеры) и оппортунистическую партию с.-д. меньшевиков охватило так называемое «революционное оборончество». Эти очень широкие массы действительно не желали аннексий, захватов, насилия над более слабыми народами, действительно стремились к демократическому миру между всеми воюющими странами, установленному ненасильственным путём. В.И. Ленин, постоянно отслеживавший ситуацию и настроения в России, сумел, конечно, заметить и этот поворот в настроениях трудящихся масс. И сразу же по возвращению в Россию, на 7-й (Апрельской) конференции большевиков в 1917 году Ленин, признавая вышеизложенные настроения, предложил привести большевистские лозунги в соответствие с изменившейся ситуацией. В частности, он включил в свой проект резолюции Конференции (принятый конференцией) следующий текст: «До тех пор, пока русские капиталисты и их Временное правительство ограничиваются только угрозами насилия против народа, до тех пор, пока капиталисты не перешли к насилию над свободно организующимися и свободно сменяющими и выбирающими все и всякие власти Советами рабочих, солдатских, крестьянских, батрацких и других депутатов, — до тех пор наша партия будет проповедовать отказ от насилия вообще, борясь против глубокой и роковой ошибочности «революционного оборончества» исключительно способами товарищеского убеждения, разъяснением той истины, что бессознательно-доверчивое отношение широких масс к правительству капиталистов, худших врагов мира и социализма, есть в данный момент в России главная помеха быстрому окончанию войны».

Таким образом, большевики в ситуации двоевластия, когда временно появилась некоторая возможность для совершения социалистической революции мирным путём, сняли лозунг поражения «своего» правительства. При этом, конечно, и не думая отказываться от разъяснения трудящимся ошибочности политики оборончества, будь оно хоть трижды «революционным», и от разоблачения в своей агитации враждебности капиталистов и их правительства делу мира и социализма.

Тогда же, в апреле 1917 года, Петроградская общегородская конференция РСДРП(б). разъяснила политику большевиков более подробно. В её решении было записано:

«Совершенно бессмысленно было бы предположение, что можно окончить эту войну односторонним отказом солдат какой угодно одной страны от продолжения войны, односторонним прекращением военных действий, простым «втыканием штыков в землю». Наша партия будет терпеливо, но настойчиво разъяснять народу ту истину, что войны ведутся правительствами, что войны всегда бывают связаны неразрывно с политикой определенных классов, что поэтому войну, начатую коронованными разбойниками — монархами вроде Николая II и некоронованными разбойниками — капиталистами, можно окончить действительно демократическим, не насильническим миром, только посредством перехода всей государственной власти в руки класса, действительно не заинтересованного в охране прибылей капиталистов, класса, действительно способного положить конец гнету капитала, именно класса пролетариев и полупролетариев. Только этот класс способен на деле отказаться от аннексий, вырваться из паутины финансового, банкового капитала, превратить при известных условиях войну грабительскую не на словах только, а на деле в войну революционно-пролетарскую, в войну не ради удушения слабых народов, а ради освобождения рабочих и крестьян всего мира от ига капитала. Конференция протестует еще и еще раз против низкой клеветы, распространяемой капиталистами против нашей партии, именно, будто мы сочувствуем сепаратному миру с Германией. Мы считаем германских капиталистов такими же разбойниками, как и капиталистов русских, английских, французских и пр., а императора Вильгельма таким же коронованным разбойником, как Николая II и монархов английского, итальянского, румынского и всех прочих.

Мало того. Если бы революция поставила партию большевиков у власти ещё во время войны, то мы предложили бы тотчас, открыто ненасильнический, т.е. демократический, мир Германии и всем народам вместе, — а при отказе германских, английских, французских и др. капиталистов на такой мир, повели бы сами революционную войну, призывая к союзу с нами рабочих всех стран».

Ленин снова и снова дал нам пример именно классового подхода к выработке тактики большевиков в тот исторический период, в каждый конкретный момент. Классовый подход — единственно верный во все периоды и моменты, пока существуют классы. На той же Петроградской конференции Ленин выступил на солдатской секции этой конференции. В своём выступлении он сказал:

«Желтая пресса пишет, что я, Ленин, призываю солдат сложить оружие и разойтись по домам. Не так, товарищи. Я призываю солдат крепче держать в руках винтовку и направлять её туда, откуда грозит опасность нашей революции. Если грозит опасность со стороны немецкой буржуазии, направлять винтовку туда, а если грозит опасность со стороны русской буржуазии, направляй винтовку в неё».

Позднее Владимир Ильич пояснял: «Мы были пораженцами при царе, а при Церетели и Чернове мы не были пораженцами. Мы выпустили в "Правде" воззвание, которое Крыленко, тогда ещё преследуемый, опубликовал по армии… Он сказал: "К бунтам мы вас не зовем". Это не было разложением армии. Разлагали армию те, кто объявил эту войну великой…»

Считаю необходимым пояснить, что мелкобуржуазное эсеро-меньшевистское «революционное оборончество» существенно отличалось от оборончества буржуазного, империалистического. Буржуазии были нужны проливы и чужие земли, а Советам — даже эсеро-меньшевистским в тот период — чтобы немецкий сапог не угрожал русской революции. Напомним: с марта 1917 г. и до окончания Мировой войны Россия была республикой, а Германия и Австро-Венгрия оставались монархиями, и русские солдаты призывали немецких скинуть кайзера так же, как скинули Николашку. Это было то самое "добросовестное оборончество", которое позволяло противопоставить массы империалистам. Понятно, что желать таким добросовестным оборонцам поражения не было никакого смысла.

***

Таким образом, у большевиков было три тактики в годы 1-й Мировой войны, но все три были выражением одного и того же классового стратегического курса в разных политических ситуациях. С лета 1914 до февраля 1917 -- пораженцы; с марта 1917 по октябрь 1917 -- антиимпериалисты и сторонники демократического мира; с октября 1917 г. -- социалистические оборонцы.

Сегодняшняя стратегия и тактика, конечно, не может и не должна быть слепым копированием ни одной из вышеупомянутых тактик, поскольку сегодняшняя ситуация не повторяет во всех деталях ситуацию столетней давности, хотя во многих моментах и аналогична ей, а действительно имеет существенные отличия. Но наличие этих отличий никак не опровергает тот факт, что цели у обеих сторон практически такие же — защита своих экономических интересов за счёт другой стороны. Именно такой вывод следует из классового подхода в отличии от буржуазно-государственнического.

Таким образом, сегодняшняя тактика коммунистов должна быть более похожа на вторую, чем на первую, поскольку нынешний империалистический режим держится не только насилием, но и обманом и несознательностью широких масс, среди которых распространены, в том числе, и здоровые стихийные антифашистские настроения, на которых умело играют российские империалисты при поддержке империалистов китайских. Именно поэтому работа в армии не должна превращаться в работу по разложению армии. И отказ от аннексий сегодня -- это не отвод войск на линию до 24 февраля 2022, а предоставление спорным территориям бесспорного права на самоопределение с обязательством России и Украины это самоопределение признать. Но понимая, что рано или поздно буржуазные власти РФ вступят в переговоры и, несомненно, в закулисные торги со своими западными партнерами, РКРП должна и будет отстаивать этот принцип, чтобы не допустить повторения Минских т.н. соглашений, когда пробовали примирить борющийся народ с живыми фашистами. Конечно, выявление и реализация этого права при современных политтехнологиях весьма затруднительны, но при взаимном желании и сильном рабочем движении эту проблему можно решить. Что же до пораженчества, то в условиях сегодняшней ситуации этот лозунг неприменим по тем причинам, которые указаны выше. Наша позиция сегодня должна быть заострена как против российского империализма и национализма, ратующих за так называемый "русский мир" и настоящую декоммунизацию, а по сути выступающих за интересы российских капиталистов, которые свои, буржуинские для США и НАТО, которые хотят мира, справедливого только для себя, — так и против империалистов стран НАТО, которые требуют от капиталистической РФ капитуляции не перед народами, а перед НАТОвским империализмом и украинским нацизмом. Мы не должны поддерживать интересы ни одного из этих империализмов. Для нас незыблем классовый подход, и для нас важен интерес именно нашего класса — рабочего класса.

И. Ферберов, член Политсовета ЦК РКРП.

От редакции: предлагаемая вниманию читателей статья имеет чрезвычайно актуальное теоретическое и методическое значение для сегодняшнего дня. Автору удалось доходчиво и наглядно показать главное — отсутствие готовых рецептов и необходимость для марксистов работать своей головой во все времена, применительно конкретной ситуации и основных принципов марксизма-ленинизма. Не подыскивать подходящие цитаты, а работать на вариант дающий максимум для развития собственной классовой борьбы.

Некоторые возражения может вызвать утверждение автора при определении места России в мировой системе империализма: «Россия в этой войне ведёт борьбу за то, чтобы не выпасть из этой самой горстки грабителей. Она ведь вполне входит по всем параметрам в те самые 5-10%, о которых говорил Ленин. А её конкуренты хотят её выпихнуть. Вот и весь антифашизм». Нам думается, что скорее, как показано в анализе РКРП и в недавней статье О действительной сущности войны США и НАТО против России и о сущности Специальной военной операции (СВО) России на Украине — Российская коммунистическая рабочая партия (РКРП-КПСС), российский буржуазный класс к этой горстке как раз не принадлежит. Он очень бы хотел попасть в эту горстку, но его не только туда не пускают, но и выбрали Россию в качестве жертвы, за счет поражения и возможного расчленения которой империалисты горстки рассчитывают решить свои кризисные проблемы. Поэтому сопротивление российского государства этой агрессивной политике США и НАТО есть действие во многом вынужденное, национально защитное, антифашистское.