ENG
Шахтеры - одна из самых опасных мирных профессий со своим историческим контекстом. Работа шахтера проходит в закрытых пространствах, на глубине, в полном отсутствии естественного освещения, с ограниченной вентиляцией (сами шахтеры называют ее проветриванием), с использованием тяжелой техники при высокой интенсивности труда. Шахты часто находятся в удаленных регионах далеко от глаз контролирующих органов, которые зачастую посещают данные объекты выездными сессиями.
Со времен взрыва на шахте Распадская, которая унесла жизни почти сотни человек, на днях произошла крупнейшая авария на угольном производстве. Утром 25 ноября во время задымления в шахте в Кемерово погиб 51 человек. После трагедии на «Листвяжной» прокуратура Кемеровской области проверила 25 шахт и выявила 55 фактов нарушений.
Пока расследование еще идет и мы слышим высказывания родственников погибших о нарушениях техники безопасности, стоит оглянуться на советский опыт горного дела, несмотря на то, что нас с СССР уже разделяют 30 лет.
Стоит ли говорить, что уровень добычи в РСФСР был значительно выше современной капиталистической России, и графики прекрасно иллюстрируют промышленный спад, ведь уголь, как известно, применяется в энергетике и производстве стали. Нет производства - нет необходимости в таком объеме ресурсов. При переходе к капитализму многие шахты были закрыты, а оставшиеся оптимизированы, что, естественно, сказалось на условиях труда.
Ввиду разницы между объемом добычи в Союзе и в РФ стоит применить коэффициент, используемый Ростехнадзором при оценке смертности: количество смертельных случаев на миллион тонн добытого угля. Для приблизительной оценки данного параметра обратимся к открытым источникам. В статистику были включены все смертельные случаи на шахтах, предоставленные источником.
Обратим внимание, что после 20-30-х годов, где добыча угля была очень опасным делом по всему миру, СССР создавал принципиально новую индустрию в атмосфере интенсивной индустриализации и подготовке к войне. Не стоит забывать и о вредительстве на промышленных объектах СССР: например, “Шахтинское дело”, от которого теперь с легкостью отмахиваются хулители социализма, уверяющие, что все вредители - это исключительно больные фантазии советского руководства, а СССР был окружен одними доброжелателями.
Высок уровень смертности и в период Великой Отечественной войны, где приходилось работать в самых тяжелых условиях и производить все для фронта, все для победы. Для примера прилагаем график смертности в угольных шахтах США в те же годы.
Однако обратите внимание насколько в СССР сократились смертельные случаи в послевоенное время, начиная с 1950-х. Часто нам рисуют картины, в которых советских шахтеров и горняков бросали в забой, не считаясь с техникой безопасности, только бы дать план партийному руководству. Однако, статистика говорит об обратном: если мы возьмем смертельные случаи на миллион тонн угля в советские 80-е и сравним их с аналогичными российскими показателями за последние 30 лет, то увидим, что уровень смертельных случаев в СССР был на 20% меньше российского в пересчете на добытую тонну угля.
Даже принимая во внимание некоторую несовершенность статистики, можно невооруженным глазом увидеть не только неэффективность рыночного подхода в отношении промышленного развития, но и лживость декларируемой заботы о людях при капитализме в противовес социалистическому “аду”, где люди лишь винтики и расходный материал системы.
Отдельно стоит отметить то, что буквально за несколько недель до трагедии шахту посетила инспекция Роспотребнадзора, которая, вероятно, сочла шахту безопасной для эксплуатации. Не меньшей цинизм проявил и ныне снятый мэр Прокопьевска (город в Кемеровской области), устроивший застолье по случаю своего назначения во время трехдневного траура.
Т. Электрик