ENG
Демонстрация «Движения 4 мая»
Активная политическая роль китайского рабочего класса проявилась ещё в «Движении 4 мая» (1919), которое разгорелось в знак несогласия китайских граждан с решениями Версальского договора. С этого времени идеи марксизма-ленинизма стали проникать в среду рабочего класса. Рабочие Шанхая, Таншаня, Чансидяня и других городов, организовав первые в истории Китая политические забастовки, приняли тем самым участие во всенародной антиимпериалистической борьбе, способствовали завоеванию народом победы в этой борьбе. Рост сил рабочего класса Китая способствовал тому, что левое крыло китайской интеллигенции, участвовавшей в «Движении 4 мая», начало проводить революционную пропаганду среди рабочих. В период «Движения 4 мая» в кругах деятелей культуры выдвигались лишь такие лозунги, как «За демократию» и «За распространение науки», но левое крыло этого движения — революционная интеллигенция, получившая первоначальное представление об идеях коммунизма, — под влиянием Октябрьской революции в России стало одновременно распространять идеи о необходимости осуществления социализма в Китае и необходимости применения марксизма-ленинизма для руководства китайской революцией. Благодаря проводившейся в этом направлении пропагандистской и организационной работе среди рабочих революционное движение в Китае вступило в новый период своего развития.
История контактов Коммунистического Интернационала с его национальными секциями — неотъемлемая часть политической истории XX века. Всё это в полной мере относится к Коммунистической партии Китая, созданной при участии Коминтерна и являвшейся одной из самых крупных его секций. На протяжении десятилетий Коминтерн играл важную роль в китайской революции, участвовал в формировании внутренней политики КПК и в конечном счете способствовал приходу КПК и демократических сил Китая к власти.
Восточное направление в деятельности Коминтерна в 20-е годы развивалось в обстановке всеобщего революционного подъема, вызванного рядом причин. События Первой мировой войны и Октябрьской революции 1917 г. в России усиливали общую тенденцию роста гражданского, политического и национального самосознания и на Западе, и на Востоке. Инициативы Коминтерна в области национально-освободительных и национально-революционных движений Востока изначально нашли благоприятную почву. В национально-революционном движении Китая Советская Россия и деятельность Коммунистического Интернационала ассоциировались прежде всего с идеями борьбы наций - угнетенных с угнетающими. Рост национального самосознания в Китае, проявившийся в ходе национального патриотического движения 4 мая 1919 г., в процессе становления партии Сунь Ятсена — Национальной партии Китая (Гоминьдан), в развитии коммунистического движения, в целом в оживлении общественно-политической жизни страны, создавал основы для плодотворного взаимодействия и сближения международного коммунистического движения с национально-революционным движением.
Согласно решению конгресса Коминтерна, управляющим органом Коммунистического Интернационала стал первый состав Исполнительного комитета Коминтерна (ИККИ) из представителей компартий России, Германии, Австрии, Венгрии, Балканской социал-демократической федерации, Швейцарии и Скандинавии. От Китая, где еще не существовало компартии, в работе секции Центрального бюро восточных народов Коминтерна участвовали Лю Шаочжу (Лю Цзэжун) и Чжан Юнкуй.
Зачинателем коммунистического движения в Китае по праву считается профессор Пекинского университета Ли Дачжао. Сам он познакомился с трудами Маркса и Энгельса в японском переводе во время учёбы в Университете Васэда (Япония) в 1914- 1916 годах. Им были основаны первые марксистские кружки, деятельность которых быстро привлекла внимание Коминтерна. С этого момента Коминтерн будет оказывать коммунистам Китая как организационную, так и финансовую поддержку.
Китайский плакат
Весной 1920 г. при Сибмиссии (представительство Народного комиссариата иностранных дел на Дальнем Востоке – ред.) было образовано Восточное (Азиатское) бюро со страноведческими отделами и Президиумом с обязательным участием в нем представителей всех народов Дальнего Востока. За короткое время своего существования — до июля 1920 г. включительно — Восточное бюро переподчинило себе и переименовало китайскую секцию коммунистов при Иркутском губернском парткоме в Восточносибирское бюро китайских коммунистов при Сибмиссии. В то же время Дальбюро ЦК РКП(б) создало аналогичный Восточному бюро Иностранный отдел (ИНО) по работе среди народов Дальнего Востока во главе с Н.К. Гончаровым. Дальбюро ЦК РКП(б), созданное 3 марта 1920 г. для руководства деятельностью Дальневосточной Республики, заявило в Сибмиссию НКИД о подчинении этому отделу Союза китайских рабочих и Оргбюро китайских коммунистов.
В августе 1919 г. Политбюро ЦК РКП(б) вместе с полномочиями представителя РСФСР на Дальнем Востоке дало В.Д. Виленскому-Сибирякову директивы-инструкции по осуществлению задач «пробуждения сознательного движения широких масс Дальнего Востока к освобождению, поддержки революционных движений, установления прочной связи с революционными организациями и усиления агитационной работы путем издания коммунистической литературы». В сентябре 1919 г. В.Д. Виленский приступил к созданию в Иркутске Восточноазиатского секретариата Коминтерна, однако решение о его создании осталось лишь на бумаге.
В самом Коминтерне 11 декабря 1919 г. по решению Бюро ИККИ был создан Восточный отдел.
Планомерная организационно-пропагандистская работа в Китае началась весной 1920 г. усилиями Отдела народов Востока Сибирского бюро (Сиббюро) ЦК РКП(б) и ИНО (Иностранный отдел ВЧК при Совнаркоме РСФСР – ред.)
В апреле 1920 г. в Шанхай под видом работников Центросоюза направилась группа коммунистов во главе с Г.Н. Войтинским (Зархин). Он встречается с Ли Дачжао и Чэнь Дусю, оказывает помощь и поддержку в организации различных молодёжных социалистических движений. В мае 1920 г. группе Г.Н. Войтинского вместе с представителями китайской интеллигенции удалось сформировать в Шанхае Революционное бюро (Ревбюро), в которое, кроме Г.Н. Войтинского, вошли китайские революционеры. Именно Ревбюро стало первым структурным объединением по работе в Китае.
«Теперь мы фактически связаны со всеми лидерами революционного движения в Китае... — писал Войтинский в июне 1920 г. — В настоящее время мы, главным образом, заняты спайкой разных революционных групп в одну — центральную».
Издательская секция бюро приобрела типографию в Шанхае, печатала марксистскую литературу и материалы из Владивостока. Секция создала «Объединенное издательское бюро», имевшее влияние на ряд газет и журналов: «Шанхайская жизнь», «Чжоубао», «Туй жибао». Немаловажную роль в подготовке идейно-теоретических, политических и организационных предпосылок образования КПК сыграл журнал «Гунчаньдан», издававшийся в Шанхае с ноября 1920 г. На базе шанхайского издательского бюро, ядра шанхайской революционной работы, планировалось по примеру ленинской «Искры» сплотить разные революционные группы в одну центральную. Информационно-агитационная секция Ревбюро, организовавшая в Шанхае Русско-китайское информационное бюро во главе с переводчиком Ян Минчжаем с отделением в Пекине, поставляло сведения в 31 китайскую газету. Такие бюро печати были организованы в Харбине (Северо-маньчжурское бюро) и Владивостоке (Бюро содействия китайской печати).
Григорий Наумович Войтинский, первый представитель Коминтерна в Китае
Организационная секция Ревбюро занималась работой по объединению студентов и пропагандой необходимости их связи с рабочими и солдатами. В качестве первоочередной Г.Н. Войтинский выдвигал задачу создания во всех индустриальных городах Китая бюро, подобных шанхайскому, и их централизацию на конференции представителей. В подготовительных целях в Пекине была проведена конференция работавших в Китае русских коммунистов, на которой обсуждались вопросы предстоящего съезда китайских коммунистических организаций и образования Китайской коммунистической партии. Проводил ее прибывший из Владивостока В.Д. Виленский-Сибиряков. Вслед за этим 19 июля 1920 г. в Шанхае прошла общая конференция «наиболее активных китайских товарищей», которая заложила основы будущей Компартии Китая. В отчете в ИККИ о зарубежной работе в сентябре 1920 г. В.Д. Виленский-Сибиряков сообщал, что Восточноазиатский секретариат «в мае организовал временный коллективный центр для руководства работой в Шанхае».
II конгресс Коминтерна (19 июля - 7 августа 1920 г.), принявший Устав и 21 условие приема в Коминтерн, предпринял очередной шаг в идейно- политическом размежевании двух течений рабочего движения, в противопоставлении большевизма реформизму, идеи Советской власти — идее парламентаризма. Решениями по восточному вопросу конгресс расширил понимание идеи мировой революции, включив в её сферу коммунистические и национально-освободительные движения Востока. Включение восточного направления в общую схему международного коммунистического движения осуществлялось Коминтерном в условиях начавшегося процесса стабилизации мировой капиталистической системы и определенного отхода от состояния революционной эйфории, характерной для коммунистической среды послеоктябрьского периода.
На II конгрессе в рамках Тезисов по национальному и колониальному вопросам (28 июля 1920 г.), разработанных В.И. Лениным, и Дополнительных тезисов по национальному и колониальному вопросам (29 июля 1920 г.), предложенных индийским коммунистом М.Н. Роем, были заложены все основные теоретические основы деятельности Коминтерна на Востоке.
Совершенно очевидны привлекательность и высокий гуманизм заложенной в Тезисах и Дополнительных тезисах идеи объединения и взаимопомощи пролетарских, коммунистических и национально-революционных движений, «самого тесного союза всех национально- и колониально-освободительных движений с Советской Россией», сыгравшей стимулирующую роль в развитии национально-освободительных движений на Востоке.
Документы прямо указывали на временный и внутренне противоречивый характер объединения коммунистического и национально-революционного движения: «Коммунистический Интернационал обязан поддерживать национально-революционные движения в колониях и отсталых странах лишь с той целью, чтобы элементы будущих пролетарских партий... были группируемы и воспитываемы в сознании своих особых задач, задач борьбы с буржуазно-демократическими движениями внутри их нации».
Если Тезисы в принципе не содержали каких-либо подробных концептуальных схем развития относительно революций в колониях и отсталых странах, то в Дополнительных тезисах зафиксирована попытка представить конкретный план развития национальных революций.
Руководящую функцию Коммунистического Интернационала предлагалось осуществлять через «организованные революционные партии» колоний и зависимых стран, «стремящиеся к тесной связи с рабочими массами». Перерастание буржуазно-демократических революций в социалистические предусматривалось при опоре на «непартийные организации крестьян и рабочих». Создание таких организаций, являясь «первейшей и необходимой задачей» текущего периода буржуазно-демократических движений, выступало в качестве социально-политической основы завоевания коммунистическим авангардом руководящей роли в национально-революционных движениях.
Будущей формой государственного устройства для зависимых и отсталых стран Дополнительные тезисы провозгласили Советы эксплуатируемых трудящихся масс.
Пролетарским партиям колоний и зависимых стран давалась установка «вести энергичную и систематическую пропаганду идеи Советов и создавать крестьянские и рабочие Советы, как только это будет возможно». Таким образом, в решениях II конгресса Коминтерна взвешенные оценки национально-революционных движений сочетались с принципиальной классовой тактикой использования Коминтерном национально-революционных движений в интересах мировой революции.
Говоря о значении II конгресса Коминтерна для развития китайского революционного движения, следует иметь в виду, что его решения значительно опережали процесс становления и развития революционных партий в Китае. Коммунистическая партия Китая в это время переживала еще кружковый этап и не была конституирована как партия. Партия Сунь Ятсена — Гоминьдан — находилась в начальном периоде своего становления. Такая реальность, с одной стороны, способствовала активизации революционного движения, с другой — таила в себе потенциальную возможность неточностей и ошибок в политике Коминтерна в Китае.
К началу работы II конгресса Коминтерна контакты его представителей с революционным движением Китая еще только зарождались. На II конгрессе Китай был представлен делегатами функционировавших в Советской России организаций китайских трудящихся Лю Цзэжуном и Ань Лунхэ. В коротком докладе Лю Цзэжуна — председателя исполкома ЦОБ китайских коммунистов была представлена достаточно объективная картина внутриполитического положения в Китае.
Как докладывал Лю Цзэжун, реакционному лагерю, представленному в политической борьбе «военной партией Аньфу, т.е. партией бюрократов, большая часть которых занимала значительные посты и в эпоху монархии», противостоял революционный лагерь. К нему докладчик причислял, прежде всего, «Сунь Ятсена со своей группой приверженцев первой революции» (Синьхайской революции 1911-1912 гг.), а также студенческие организации, рабочие союзы и социалистические группы.
Возможности объединения революционного лагеря докладчик видел в направлении совместной борьбы против общих врагов — японского империализма, китайского правительства, проявившего свою неспособность к управлению государством, и китайской буржуазии.
Решения II конгресса Коминтерна по восточному вопросу, при всей своей незавершенности и расплывчатости, оставались наиболее крупным теоретическим вкладом Коминтерна в разработку теории национальных революций относительно всех его последующих разработок и доработок 20-х годов. Они легли в основу широкого диапазона деятельности посланцев Коминтерна, РКП(б) и Советского государства в Китае, которая практически с самого начала не замыкалась только на задачах развития коммунистического движения.
Также на II конгрессе Коминтерна были приняты важные организационные решения. Помимо известной теоретической программы прокладывания «восточного маршрута» мировой революции путем «выращивания» революций на местах, II конгресс принял Устав Коммунистического Интернационала. От Дальнего Востока в состав ИККИ вошел Пак Чин-сун (Пак Дин Шунь) — член комиссии II конгресса по национальному и колониальному вопросам. Китай на II конгрессе Коминтерна представлял Ан Ненхак (Ань Эньсюэ).
Так параллельно с формированием структуры Коминтерна шла работа по собиранию групп коммунистов — представителей восточных народов. Поскольку руководить работой в Китае напрямую возможности не было, в октябре 1920 г. вновь избранный ИККИ постановил «дальнейшую работу сосредоточить в особом секретариате» в Шанхае. К такому же выводу пришли руководители Сиббюро ЦК РКП(б) и Секции восточных народов, неоднократно обращавшиеся с подобным предложением в ЦК РКП(б) и в Коминтерн. Для централизации восточной работы по постановлениям ЦК РКП(б) от 5 января и ИККИ от 7 января 1921 г. было учреждено представительство Коминтерна на Дальнем Востоке — Дальневосточный секретариат ИККИ (ДВСК), но не в Китае, а в Иркутске. Уполномоченным по работе на Дальнем Востоке стал назначенный 15 января 1921 г. постановлением ИККИ Б.З. Шумяцкий (Захаров). Этими решениями Секция восточных народов, равно как и Сибмиссия НКИД, ликвидировались.
Коммунистическая партия Китая была основана в 1921 году в качестве кружка единомышленников. Официально партия ведёт отчет своей истории с I съезда, состоявшегося нелегально в конце июня - начале июля 1921 года в Шанхае. На съезде присутствовало 53 человека, в том числе 12 делегатов.
Съезд провозгласил конечной целью партии построение в Китае социализма. Ключевую роль в съезде и создании партии сыграли Ли Дачжао, Чэнь Дусю, Чэнь Гунбо, Тань Пиншань, Чжан Готао, Хэ Мэнсюн, Лоу Чжанлун и Дэн Чжунся. На съезде в качестве одного из двух делегатов от провинции Хунань присутствовал и Мао Цзэдун. Среди других участников съезда были Дун Биу, Ли Ханьцзюнь, Ли Да, Чэнь Таньцю, Лю Жэньцзин, Чжоу Фобай, Хэ Шухэн, Дэн Эньмин, а также представители Коминтерна Маринг и Никольский.
Важное место в формировании восточной политики Коминтерна занял съезд народов Дальнего Востока, который проходил спустя полгода после III конгресса, 21 января - 2 февраля 1922 г. Его созыв явился результатом деятельности Коминтерна в двух основных потоках революционного движения Востока — коммунистическом и национально- революционном. На этот факт хотелось бы обратить внимание, ибо в историографии деятельность Коминтерна предшествовавшего съезду периода характеризуется главным образом под углом зрения его активности в коммунистическом движении. Съезду придавалось большое значение для разработки восточной стратегии мировой революции, причем основное внимание концентрировалось на вопросах временного объединения коммунистических и национально-революционных сил и на разработке его политической платформы.
Широкое представительство на съезде народов Дальнего Востока коммунистических, национально-революционных организаций и партий, рабочих союзов, общественных демократических организаций Китая, Кореи, Монголии, Японии, Бурятии, Калмыкии, о-ва Ява, Индии, Якутии говорило в пользу эффективности объединительных усилий Коммунистического Интернационала среди народов Востока. Китайская делегация включала в себя представителей КПК, партии Сунь Ятсена, Социалистического союза молодежи, рабочих, крестьянских, студенческих, женских, учительских, журналистских организаций из многих провинций и городов Китая.
Лейтмотив содержания принятых съездом основных документов — резолюции «Результаты Вашингтонской конференции и положение на Дальнем Востоке», манифеста «К народам Дальнего Востока», резолюции по национальному и колониальному вопросам — это призыв к активизации национально-освободительных движений в борьбе с международным империализмом. Этот устойчивый аспект общей системы положений о мировой революции разъяснялся в докладе ИККИ (докладчик — председатель Исполкома Коминтерна Г.Е. Зиновьев) «Международное положение и Дальний Восток» и в докладе заведующего Восточным отделом Коминтерна Г.И. Сафарова «Колониальный вопрос и борьба за национальное освобождение на Дальнем Востоке».
На съезде обозначились два направления в развитии идеи мировой революции. Одно направление ориентировало на революцию в Японии, от которой ставились в зависимость сама возможность и эффективность революции в Китае. Второе направление разрабатывалось под углом зрения создания объединенного фронта революционных сил внутри Китая как основы китайской революции, развитие которой не предусматривало в качестве необходимой предпосылки пролетарскую революцию в Японии. Как показал опыт истории, второе направление оказалось более эффективным и способным к саморазвитию.
Если Тезисы по национальному и колониальному вопросам II конгресса Коминтерна все же допускали возможность относительно широкого толкования политической платформы объединения прогрессивных сил в национальной революции, то документы и материалы съезда народов Дальнего Востока четко обозначили два структурообразующих момента единого фронта революционных сил:
В практику революционных движений стран Востока внедрялась установка Дополнительных тезисов II конгресса Коминтерна на абсолютизацию антиимпериалистического направления национально-революционных движений и на изоляцию антиимпериалистического аспекта борьбы по времени и содержанию от проблем внутриполитического и социально-экономического развития. Между тем эта тенденция оказывала весьма существенное влияние на формирование конкретных революционных программ. Так, уже на съезде в одном из докладов китайских делегатов высказывалась мысль о том, что китайскую революцию следует осуществить в два этапа: в основное содержание первого этапа вменялось освобождение от политического гнета иностранцев, в задачу второго этапа — «низвержение капитализма». Такая постановка проблемы в той или иной степени сопровождала формирование и развитие представлений Коминтерна о национальной революции в Китае, оказывая влияние на взаимодействие в ходе национальной революции Гоминьдана с Коминтерном и с КПК.
При всей неопределенности представлений Коминтерна о конкретной форме и программе национальной революции в Китае, к моменту созыва съезда народов Дальнего Востока Коминтерну удалось верно определить наиболее вероятного союзника коммунистов в национальной революции в Китае. Идея союзничества с Гоминьданом, достаточно четко выраженная в докладах Г.Е. Зиновьева и Г.И. Сафарова, несколько слабее обозначена в докладах представителей Компартии Китая. Она получила лишь косвенное одобрение и была выражена в самом общем виде. Процесс взаимодействия коммунистического и национально-революционного движения, который первоначально рассматривался Коминтерном преимущественно в общем плане - как объединение угнетенных народов «вокруг одной определенной страны — вокруг Советской России», начиная со съезда народов Дальнего Востока принял для Китая конкретное выражение в развитии контактов Коминтерна и китайских коммунистов с Гоминьданом.
Доклад Чжан Цюбо завершался словами: «Партии Гоминьдан не по дороге с империалистами, и мы охотнее пойдем с Коммунистическим Интернационалом, чем с милитаристами Китая». Вместе с тем, как отмечалось в очерке сотрудника Коминтерна Калачева об истории Китайской коммунистической партии, во впечатлениях гоминьдановцев от съезда народов Дальнего Востока и от действительности в Советской России было много тягостного, связанного с голодом и разрухой в стране. «Многие члены делегации, гоминьдановцы, по приезде обратно в Китай заявили, что за время своего совместного путешествия с коммунистами, да и вообще за время пребывания в России, они убедились, что коммунисты пользу вряд ли принесут... Что касается китайских коммунистов, то они (делегаты-гоминьдановцы, как Чжан Цюбо и др.) заявляли, что коммунисты являются, безусловно, нашими противниками, и их следует остерегаться».
Дальнейшее развитие революционного движения в Китае показало, что съезд, несмотря на противоречивость рекомендаций в области теории и практики национального движения в Китае, внес существенный импульс к подъему объединительных тенденций в национально-освободительном движении Китая, способствовал организационному и идейно-политическому сближению Коминтерна и КПК с Гоминьданом.
Говоря о значении решений IV конгресса Коминтерна для формирования его политики в Китае, отметим, что именно IV конгресс изменил приоритеты в отношении национальной революции. Это означало, что параллельно общему курсу Коминтерна в национально-революционном движении Китая формировалась скрытая от Гоминьдана политика, в осуществлении которой важная роль отводилась Коммунистической партии Китая. IV конгресс Коминтерна сделал как бы шаг вперед в утверждении внутренней противоречивости своей позиции относительно национально-революционных движений Востока. Непоследовательность в вопросах китайской революции четко продемонстрировала закрытая резолюция IV конгресса — «Задачи Китайской коммунистической партии» (дополнение к тезисам по восточному вопросу). С одной стороны, провозглашалась поддержка Гоминьдана в его борьбе с мировым империализмом. С другой стороны, перед КПК ставилась задача борьбы с ним за руководство революционным процессом со всеми вытекающими из такой постановки вопроса последствиями. Основной акцент делался на самостоятельности развития коммунистического движения в Китае на данном этапе и на переориентацию Гоминьдана. (С нашей точки зрения, эта резолюция продемонстрировала не противоречивость, а диалектический, всесторонний подход к анализу конкретно-исторической ситуации и к действиям в соответствии с этим анализом – ред.)
Расширение империалистической экспансии в Китае после Первой мировой войны, непрерывные вооруженные схватки между различными кликами милитаристов, усиление эксплуатации трудящихся, с одной стороны, и влияние Октябрьской социалистической революции — с другой, привели к назреванию революционной ситуации.
В 1924 году был создан единый национально-революционный фронт. На основе сотрудничества Коммунистической партии Китая и реорганизованной Сунь Ятсеном партии Гоминьдан в Гуандуне с помощью советских военных и политических советников было создано ядро Национально-революционной армии. Росло профсоюзное и крестьянское движение, началась вооруженная борьба между революционными и милитаристскими кликами. Успехи национально-революционных сил в Гуандуне способствовали складыванию непосредственной революционной ситуации в общекитайском масштабе, которая после событий 30 мая 1925 года в Шанхае (см. «Движение 30 мая») переросла в революцию.
Шанхай, 1925 год
Следующий большой форум Коминтерна — V расширенный пленум ИККИ (21 марта — 6 апреля 1925 г.) — поставил перед коммунистами Востока задачу изнутри взять руководство в «народно-революционных», «народных», «рабоче-крестьянских» партиях. Все это непосредственно адресовалось КПК в отношении Гоминьдана.
В связи с этим и с последующими событиями 30 мая в Китае советское вмешательство в китайские дела резко активизировалось. Первостепенное внимание по-прежнему уделялось помощи Кантонскому правительству (правительство, созданное в южных районах Китая под руководством Гоминьдана, во главе его были сначала Сунь Ятсен, затем Чан Кайши. Для помощи антиимпериалистической борьбе этого правительства Советский Союз направил большую группу военных и политических советников – ред.), дальнейшей радикализации Гоминьдана, распространению его политического влияния на всю страну.
На заседании Президиума ИККИ в связи с первым антикоммунистическим выступлением Чан Кайши 20 марта 1926 г. Г.Е. Зиновьев высказал мнение о том, что при реорганизации Восточного отдела надо уделять больше внимания Востоку, чем это было до сих пор, примерно в соотношении 50:50 восточных и западноевропейских вопросов. На VI Расширенном пленуме ИККИ (февраль–март 1926 г.) была создана специальная Китайская подкомиссия.
Реорганизация Коминтерна была связана с тем, что перспективы революционной борьбы отдалились и стали менее ясными. Это вызвало серьезный внутренний кризис в коммунистическом движении, отход части коммунистов от движения. В соответствии с решениями VI Расширенного пленума ИККИ началась перестройка всей руководящей структуры Коминтерна и его аппарата, направленная на расширение воздействия ИККИ на практическую работу компартий. В резолюции пленума говорилось: «Секретариат ИККИ должен быть расширен, и в основу его организации должны быть положены секционные секретариаты».
В январе 1931 г. Политкомиссия Политсекретариата ИККИ вновь решала вопрос о судьбе Дальбюро ИККИ в Шанхае. «Ввиду важности решаемых задач» было решено его не расформировывать. Однако из-за серии провалов организаций КПК, усиления полицейского давления властей, угрозы жизни представителей Коминтерна, отсутствия у членов бюро «чистых» документов работа Дальбюро на время была свернута. В Москве обсуждались варианты перенесения его в советские районы либо поиска новых, легальных форм работы, которая велась бы иностранцами или русскими с хорошим знанием одного из западных языков.
Оргструктура Коминтерна в то время представляла собой вертикаль: Конгресс — Исполнительный комитет — Президиум ИККИ — Политсекретариат — лендерсекретариаты (органы руководства работой национальных компартий, объединяющие компартии по территориально-языковому принципу. Всего в составе Коминтерна их было восемь – ред.) При этом продолжилась дальнейшая структуризация и, как следствие, усложнение структуры Коминтерна.
Особенностью организации работы восточного звена Коминтерна в 30-е годы стало возрастание роли делегации КПК в ИККИ. Члены делегации принимали непосредственное участие в подготовке проектов многих директивных документов, направляемых в ЦК КПК от имени ИККИ. Следует отметить, что после VI конгресса значительно расширилась практика утверждения или назначения представителей компартий при ИККИ. Они наделялись большими правами, а в протоколах заседаний Политсекретариата «представители партий и примыкающих организаций» фигурировали сразу вслед за членами и кандидатами в члены ИККИ, т.е. впереди руководителей лендерсекретариатов и отделов Исполкома Коминтерна.
Лишь весной 1932 г. в Шанхае с прибытием инструктора ИККИ Н.Н. Зедделера (Герберт, Эрвин) и представителей ИК КИМ и Профинтерна, а также военных связь с руководством КПК непосредственно в Китае была восстановлена, предпринимались попытки связаться с советскими районами.
Когда весной 1933 г. ЦК КПК переместился в Центральный советский район, большая часть представителей Коминтерна были отозваны из Китая. После ряда провалов в КПК и КСМК, когда было арестовано много коммунистов и комсомольцев, провалены радиостанции, захвачено много важных документов и незашифрованных адресов, деятельность оставшихся членов Дальбюро ИККИ оказалась под угрозой. Полиция Гоминьдана бросила все силы, чтобы выявить связи КПК с Москвой. В конце 1934 г. из-за угрозы физического уничтожения представители Коминтерна покинули пределы Китая. Дальбюро ИККИ в Китае было свернуто. Прямая радиосвязь Исполкома Коминтерна с ЦК КПК в Центральном советском районе (ЦСР), установленная в конце сентября 1934 г., продлилась месяц и прервалась с отступлением Красной армии из Центрального советского района (ЦСР) до 1936 г.
Осинцев М.В.