"Я родилась красной насквозь, и меня уже не перекрасить"

Политическая партия Российский Объединенный Трудовой Фронт предложила своего кандидата в президенты России — рабочего человека, крановщицу Кировского завода Санкт-Петербурга Наталью Лисицыну. Чтобы подать документы в ЦИК, она отработала ночную смену на заводе, села на «Сапсан», заявила о своем желании стать президентом России, улетела на самолете обратно в Петербург и снова отправилась работать в ночь. Корреспондент Федерального агентства новостей побеседовал с Натальей Лисицыной и расспросил ее о том, какую Россию хотят видеть современные рабочие люди.

— Наталья Сергеевна, расскажите, что было в вашей жизни до Кировского завода и до приезда в Ленинград, чтобы мы могли получить представление о том, какой человек выдвигается в потенциальные президенты нашей страны.

— Я родилась в Читинской области, потом отец по распределению уехал с нами в Иркутскую область, там мы шесть лет прожили. Потом он перевез нас в Керчь, там я 7-8-й классы закончила. Он горный инженер, и на юге для него не было работы, так что скоро он поехал в Мурманскую область, а я к нему. Отучилась десятый класс — со справкой закончила, училась я не особо… Сначала пошла курьером на рудник в Апатитах, но быстро поняла, что в конторе никогда не буду работать — конторская жизнь мне абсолютно не подходила, я рабочий человек.

— Хотелось своими руками что-то делать?

— Да, с бумажками бегать — это что-то не очень приятное, не по мне. Поэтому я устроилась в строительное управление разнорабочей: была маляром, штукатуром, каменщицей, плиточницей, бетонщицей, в квартирах работала... Я умею все делать. Пока на стройке работала, руки чуть не до колен вытянула: надо было бетон мешать и таскать его ведрами в гору по снегу.

В 1971 году я приехала в Ленинград, потому что не представляла, как можно жить где-то еще. Ленинград — это была мечта. Прекраснее места я не знала, кроме Сибири. Сибирь — это и вовсе что-то необыкновенное. В Ленинграде я закончила училище, выучилась на машиниста мостового крана и работала на небольшом заводике металлоконструкций в Рыбацком. Зарплата там была крошечная — 63 рубля, а у мамы помимо своей зарплаты была пенсия 119 рублей, она мне ее высылала.

Потом я как-то подустала от этого, решила ехать на стройку на БАМ. Но отец как узнал, приехал и забрал меня домой в Кировск. За мной поехал мой жених, мы там поженились, дочку родила. А как вернулись в Ленинград, устроилась дворником, потому что им комнаты выделяли, вот и нам дали — в коммуналке на Московском проспекте. Поучиться успела и в Полиграфическом институте, и в электромонтажном техникуме, и в Технологическом институте, и потом с трех заходов закончила Политехнический со специальностью электромеханик. Двадцать лет отработала на «Электросиле» инженером-испытателем электрических машин и аппаратов, а заодно совмещала с работой крановщицы и сама себе на кране возила работу на стенд. До 2014 года работала там, а потом перешла на Кировский завод.

— Не уверена, что все наши читатели знают, как работает крановщица. Расскажите, как это?

— Я прихожу к семи часам утра, сажусь на кран — в метрах 15 от земли. Мы готовим железнодорожные составы, на них ставятся «стаканы», которые мы устанавливаем краном, и туда вливается горячий металл. В моей работе нужны точность, внимание, глазомер — все же на расстоянии определяется. Работа считается очень опасной, особенно для тех, кто со мной рядом работает. Рабочие говорят, я хорошо справляюсь — со мной никогда не боятся. Когда я только пришла, мне старожилы сказали: «Здесь такое оборудование, что невозможно работать без качки». А у меня качки никогда не бывает, и точность очень высокая, это даже старые крановщики говорят.

— От чего больше всего устаете в своей работе?

— От самой работы не устаю, а вот от отношения новых начальников — это да… Придут управлять, а сами производства не знают!

— Видимо, это одна из причин, по которой вы оказались в партии «РОТ ФРОНТ»?

— У меня отец был коммунистом с 17 лет. Для меня всегда было очень важно все, что связано с революцией, с комсомольцами. Я родилась красной насквозь, меня не перекрасишь, не перекупишь, я такая советская, что как жила такой всю жизнь, так и умру. Я вступила в РКРП в 2004 году, когда поняла, что некуда уже дальше терпеть. Все спрашивала у рабочих: «У вас тут коммунисты вообще есть?», они меня и направили…

Никогда не могла понять тех, кому вообще ни до чего дела нет. Вот кто-то рядом на заводе говорит: «Работа есть, покушать есть что, жилье есть… и хорошо…». Но этого же недостаточно! Это не человек, это просто коняга, а в нем надо пробудить человека, как говорил Ленин. Как можно на хозяина работать? «Вот, делают с нами, что хотят», — жалуются мне на заводе. Да не «что хотят», а только то, что мы позволяем с собой делать! У нас были задержки с зарплатой — на новый год денег не было. Так это мы позволяем так с собой обращаться. Я постоянно с рабочими об этом разговаривала, и начальству это не нравилось. Потом владелец «Силовых машин» Мордашовстал сокращать людей на «Электросиле», вместо производственных помещений строить жилье на одной из сторон Московского проспекта, переносить производство за границу. Мы собирали пикеты, привлекали общественность, писали письма, создавали профсоюз… Выступали против сокращения завода, за повышение заработной платы, заключение коллективных договоров, сокращение рабочего времени. Но такие идеи никакому начальству не нравятся, так что оно решило ликвидировать профсоюз.

Меня уволить было нельзя — закон меня защищал, как члена избирательной комиссии, тогда сократили мою ставку, и меня вывели в простой. Потом отозвали с простоя и на два года посадили в кабинет, в специальное помещение бывшей камеры хранения. Я тогда повесила на дверь табличку «Здесь идет прием рабочих в профсоюз защиты». Ее, конечно, постоянно срывали, писали мне выговоры, даже пригрозили «грохнуть» за это. В итоге меня уволили за то, что мы от профсоюза вызвали инспектора по труду. В 2014 году я распрощалась с «Электросилой» и с 2015 года работаю на Кировском заводе.

— Как вы оказались кандидатом в президенты России?

— Я не сама выдвинулась: это партийное поручение. У нас же партия ленинского типа, полувоенная дисциплина: хочешь, не хочешь… Товарищи решили, что я справлюсь, и убедили меня в этом. Мол, опыт борьбы уже есть… Сначала я посоветовалась с бригадой, чтобы понять, будет ли с их стороны поддержка и понимание. Я объяснила им, что независимо от результата выборов это способ привлечь внимание к профсоюзам и рабочим комитетам, получить трибуну для наших выступлений и требований, они решили, что нам всем это надо и сказали: «Здорово, мы за тебя!».

Мужчины рады и довольны, ждут моего выдвижения, а вот женщины не все, особенно молодежь… Говорят, что мне бы сначала поруководить здесь, там… Удивляются, как я вдруг решилась, как можно было взять на себя такую ответственность. А как ее не взять-то? Тем более, я не одна, за мной партия, куда ж я без нее. Все снова должно начаться из Ленинграда, перемен ждут именно отсюда.

— Как вам кажется, это важно, что в большой политике России появляются женские лица с такой активной позицией?

— Это вы про Ксюшу, что ли? Важно не то, что это женщины. Важно, откуда они. Что этой Ксюше надо? «Дом-3» из России сделать, что ли? Ей до России вообще дело есть? Этот ее гламур, это что-то омерзительное для меня.

— В чем смысл вашего появления на политической арене?

— Важно, чтобы рабочие могли понять, наконец, что в нас сила. Чтобы мы могли с трибуны заявить о наших требованиях. Если в партии нас прибудет хотя бы на несколько десятков тысяч благодаря этому — это очень хорошо для организации рабочего класса. Надо, чтобы люди начали соображать уже! Чтобы смутились и поняли, что не все у нас хорошо в стране! Средства производства не должны находиться в частной собственности, должен быть пересмотр приватизации. Рабочего класса сейчас становится все меньше, владельцам производство не нужно, госзаказы не берут — с них много не поимеешь… Буржуи между собой продают друг друга, постреливают. Но против рабочих стеной стоят. Надо, чтобы рабочие сообразили, что нас больше: нас миллионы, как минимум — сотни. Интеллигенция говорит: «Любой созидатель заменит сотни тысяч рабочих», это просто смех вызывает. Да ни одного рабочего не заменит! Чем заменит-то? Чьими руками будет исполнена его задумка, все, что он нарисует и придумает?

— Путину любят задавать вопрос «какой вы видите Россию?». Вы какой ее видите?

— Социалистической, какой же еще?

— Но как думаете вернуть к идеям социализма молодых людей, которые, изучив историю, ни за что больше не хотят в «совок»?

— Народ вообще не знает ничего о советском времени — только как бабушки расскажут. Им так все объяснено, что они плохо думают о советском времени. Другого пути у нас нет: только агитация, пропаганда. Только народные массы, только объединение рабочих, а буржуи сами свинтят, не с кем будет воевать, революция необязательна. Они же боятся рабочих до ужаса. А в том году на 100-летие Октября нас собрали в переулочке, а на площади Ленина даже освещение отключили. Люди выходят из метро, идут по привычке к памятнику Ленину, а там темно — ну такой стыд… Шли по переулочкам, куда кнутиком показали… Ну что это за коммунисты, которые это терпят?

— А эти коммунисты за вас проголосуют?

— Проголосовать за меня готовы, а вот необходимые подписи собрать нелегко. Как их собрать? Мы стоим в пикетах, паста в ручках замерзает, не каждый остановится — холодно, неудобно. На улице, зимой в мороз... Сотни человек мне говорят, что проголосуют за меня, но до сбора подписей им не дойти никак… Ну и времени мало для агитационной работы между рабочими сменами.