ENG
На «Первом канале» закончился телесериал Виталия Москаленко «Орлова и Александров», который вкратце можно охарактеризовать только так: очередная «ржака», только теперь уже и антисоветская. А почему так? Да потому, что в 2012 г. он уже выпустил свою первую кинокомедию - «Большая ржака», с чем, думаю, в летопись идиотов уже вошёл, а с «Орловой и Александровым» взялся за вторую. Ибо вот, ну что мы в фильмах серьезных и высококлассных должны в исполнении актеров видеть?
Правильно, исполнителей в фильмах таких подбирают максимально всегда похожих и вжившихся в образы абсолютно. Для чего им и грим какой-то хитроумный накладывают, и костюмы подбирают, и голос, и интонацию имитируют, выучивают повадки и манеры, и даже ужимки какие-то особенные мельчайшие.
Однако создателей «Орловой и Александрова» это ничуть не беспокоило, и режиссер В. Москаленко публике предложил продукт, неотличимый от низкопробного отечественного телевизионного «мыла» с его бесконечными бытовыми дрязгами и нелепыми положениями. Это элементарный парад-алле ряженных в пестрые костюмы персонажей; немыслимые свалявшиеся парики; по большей части немолодые, сильно раскрашенные актерские лица; невыносимый наигрыш, дикие ужимки и феерические диалоги. При этом авторы сериала непрестанно что-то как бы имеют в виду, и, скажем, Олеся Судзиловская не просто так жеманится и манерничает - она с трогательным старанием имитирует повадки героини «Светлого пути» Анюты, все эти её потешные взгляды исподлобья и угловатость водевильной крестьянки. Вот только изображает она вовсе не Анюту, а юную Любовь Орлову, воспитанную барышню из дворянской семьи, чем авторы подчеркнуть хотят её социальное происхождение. А артисту Анатолию Белому, играющего Григория Александрова, досталось и того меньше: устойчиво застывший оловянный взгляд, откровенно клоунский парик и явный монтаж умеренных акробатических эскапад его с трюками профессионального циркача.
Тяжелым испытанием для публики оказался и Николай Добрынин в роли Леонида Утесова, хотя опытный артист и честно старался: самоотверженно перекрасился в блондина, имитирует утесовскую хрипотцу, изучил и воспроизводит мимику знаменитого певца, хотя поет и не сам. Однако его сцены на экране чаще всего приходится просто перетерпеть, жалея о напрасно затраченных хорошим актером усилиях. Юлия Рутберг, изображавшая великую Фаину Раневскую, похоже, сдалась сразу, а Виталий Хаев, героически пытавшийся отстоять Эйзенштейна, если уж в кадр попадал, должен был непременно сказать пару слов о теории монтажа. Вот он и говорит пару первых попавшихся, красноармейцам Александрову и Пырьеву: «Биомеханику знаете?» «Знаем!» - радостно отвечают те и сразу подпрыгивают. Такой сериал в своей наивной вульгарности жалок, но, когда есть ещё в нем и многочисленные экскурсы в историю кино и театра, становится он просто непереносим. В нем беззастенчиво пошло: спутаны документ с анекдотом, история со сплетнями, реальные события с лубочными фантазиями (Люба Орлова гадает на жениха - и видит в зеркале Александрова) и досужими слухами. Когда зрителю навязывается «подлинная жизнь» деятелей искусства и разнузданные нравы их закулисья на примере Немировича-Данченко (Владимир Коренев), к артистке Орловой с сальностями пристающего и декламирующего при этом Тютчева; или когда Орлова-Судзиловская, колкость от оператора услышав, удивляется: «Я наигрываю?» - а влюбленный Александров её утешает: «Ну что ты! Ты посмотри, какая у тебя органика!» - и диву за попу хватает немедленно.
А уж каковы в сериале Сталин и Берия, которых вымучивают уродливо на них непохожие но всегда обязательно рядом, Евгений Князев и Адам Кулгучев. Причем Князев, похоже, из образа Вольфа Мессинга так до конца и не вышел, и Вождь у него на всех смотрит все тем же демоническим взглядом. И в сериале они просто два кремлевских садиста-злодея, два маньяка, особенно Берия, которые только и думают, как бы и где ещё кого расстрелять, отравить или дело состряпать, а всей своей похотью сильно при этом и промышляют. И оба, естественно, каждый по-своему, к Орловой только и пристают. От «красивая женщина должна и жить красиво» Берии до постоянных предложений Сталина пройтись погулять в кабинеты прямо на глазах у растерянного мужа Александрова. А когда Орлова Берии смело отказывает: «Пошел вон», то он, самый злопамятный, жестоко мстит ей, посылая в Челябинск своего человека, чтобы тот там отравил артистку. И тот ядом шипов «черных роз» со скорым летальным исходом, ибо никто и не знает что делать, ее, когда она укололась, травит. И только когда приказ спасать дает сам Сталин, Берия ампулу уже со спецпротивоядием секретно передает человеку другому - и Орлову спасают. Вот только за то отстреливают и обоих исполнителей - слишком уж много знали.
А что же до того, как все было в реалиях, то Берия был в Москву вызван только в августе 1938 г., после того как в 1931 г. стал сначала первым секретарем компартии Грузии, а в 1932 г. первым секретарем и всего Закавказского крайкома. Наркомом же НКВД он стал только после снятия Ежова, 25 ноября 1938 г., и потому, где и как они так часто в Москве могли до осени 1938 г. пересекаться с Орловой, оставим на совести авторов фильма, ибо «Веселые ребята» вышли в 1934 г., «Цирк» - в 1936 г., а «Волга-Волга» - в 1938 г. Как и то, что Орлова в Челябинске с концертом на тракторном заводе была еще в 1936 г., т. е. опять задолго до Берия, а реально же тот злосчастный укол шипов «черных роз» состоялся много позднее, уже в 1952 г. Во время ее выступлений на Западной Украине, где особых симпатий к русским не было. И там Орлова действительно шипами с ядом «роз черных» в середине букета из «роз белых» укололась с заражением крови, почему ей неоднократно делалось переливание, а встревоженный Сталин выслал в Лондон даже спец самолет, чтобы оттуда доставить светило медицины. А что же касается его личного к ней отношения, то, да, действительно, Вождь Орловой симпатизировал и иногда позволял себе даже в её адрес шутки. Так на одном из предвоенных приемов, он, обращаясь к Александрову, каламбурно пошутил, что «если так будете мучить Любовь Петровну, мы Вас расстреляем». А после просмотра послевоенной «Весны», когда в просмотровом зале накрыли стол, он, подняв за создателей фильма тост, потом предложил: «Пусть Жданов нам поиграет, а мы потанцуем». После чего пригласил Орлову и с ней почти все время, пока Жданов играл, танцевал. А реально же самой любимой и ценной актрисой Сталина была Алла Тарасова, еще в 1937 г. ставшая Народной артисткой СССР и лауреатом аж 5 Сталинских премий (1941, дважды - 1946, 1947, 1949). Любовь же Петровна стала Народной только в 1950 г., а Сталинской лауреаткой только дважды - в 1941 и 1950 гг.
Вот, собственно, и все о сериале В. Москаленко, в котором никакого настоящего прикосновения к истории, любви и жизни двух действительно выдающихся людей советского кинематографа - Любови Орловой и Григория Александрова - нет абсолютно. Так, очередная антисоветская «ржака», и зрителям «Первого канала», ее в муках всю вытерпевших, остается глубоко только посочувствовать.
Правильно, исполнителей в фильмах таких подбирают максимально всегда похожих и вжившихся в образы абсолютно. Для чего им и грим какой-то хитроумный накладывают, и костюмы подбирают, и голос, и интонацию имитируют, выучивают повадки и манеры, и даже ужимки какие-то особенные мельчайшие.
Однако создателей «Орловой и Александрова» это ничуть не беспокоило, и режиссер В. Москаленко публике предложил продукт, неотличимый от низкопробного отечественного телевизионного «мыла» с его бесконечными бытовыми дрязгами и нелепыми положениями. Это элементарный парад-алле ряженных в пестрые костюмы персонажей; немыслимые свалявшиеся парики; по большей части немолодые, сильно раскрашенные актерские лица; невыносимый наигрыш, дикие ужимки и феерические диалоги. При этом авторы сериала непрестанно что-то как бы имеют в виду, и, скажем, Олеся Судзиловская не просто так жеманится и манерничает - она с трогательным старанием имитирует повадки героини «Светлого пути» Анюты, все эти её потешные взгляды исподлобья и угловатость водевильной крестьянки. Вот только изображает она вовсе не Анюту, а юную Любовь Орлову, воспитанную барышню из дворянской семьи, чем авторы подчеркнуть хотят её социальное происхождение. А артисту Анатолию Белому, играющего Григория Александрова, досталось и того меньше: устойчиво застывший оловянный взгляд, откровенно клоунский парик и явный монтаж умеренных акробатических эскапад его с трюками профессионального циркача.
Тяжелым испытанием для публики оказался и Николай Добрынин в роли Леонида Утесова, хотя опытный артист и честно старался: самоотверженно перекрасился в блондина, имитирует утесовскую хрипотцу, изучил и воспроизводит мимику знаменитого певца, хотя поет и не сам. Однако его сцены на экране чаще всего приходится просто перетерпеть, жалея о напрасно затраченных хорошим актером усилиях. Юлия Рутберг, изображавшая великую Фаину Раневскую, похоже, сдалась сразу, а Виталий Хаев, героически пытавшийся отстоять Эйзенштейна, если уж в кадр попадал, должен был непременно сказать пару слов о теории монтажа. Вот он и говорит пару первых попавшихся, красноармейцам Александрову и Пырьеву: «Биомеханику знаете?» «Знаем!» - радостно отвечают те и сразу подпрыгивают. Такой сериал в своей наивной вульгарности жалок, но, когда есть ещё в нем и многочисленные экскурсы в историю кино и театра, становится он просто непереносим. В нем беззастенчиво пошло: спутаны документ с анекдотом, история со сплетнями, реальные события с лубочными фантазиями (Люба Орлова гадает на жениха - и видит в зеркале Александрова) и досужими слухами. Когда зрителю навязывается «подлинная жизнь» деятелей искусства и разнузданные нравы их закулисья на примере Немировича-Данченко (Владимир Коренев), к артистке Орловой с сальностями пристающего и декламирующего при этом Тютчева; или когда Орлова-Судзиловская, колкость от оператора услышав, удивляется: «Я наигрываю?» - а влюбленный Александров её утешает: «Ну что ты! Ты посмотри, какая у тебя органика!» - и диву за попу хватает немедленно.
А уж каковы в сериале Сталин и Берия, которых вымучивают уродливо на них непохожие но всегда обязательно рядом, Евгений Князев и Адам Кулгучев. Причем Князев, похоже, из образа Вольфа Мессинга так до конца и не вышел, и Вождь у него на всех смотрит все тем же демоническим взглядом. И в сериале они просто два кремлевских садиста-злодея, два маньяка, особенно Берия, которые только и думают, как бы и где ещё кого расстрелять, отравить или дело состряпать, а всей своей похотью сильно при этом и промышляют. И оба, естественно, каждый по-своему, к Орловой только и пристают. От «красивая женщина должна и жить красиво» Берии до постоянных предложений Сталина пройтись погулять в кабинеты прямо на глазах у растерянного мужа Александрова. А когда Орлова Берии смело отказывает: «Пошел вон», то он, самый злопамятный, жестоко мстит ей, посылая в Челябинск своего человека, чтобы тот там отравил артистку. И тот ядом шипов «черных роз» со скорым летальным исходом, ибо никто и не знает что делать, ее, когда она укололась, травит. И только когда приказ спасать дает сам Сталин, Берия ампулу уже со спецпротивоядием секретно передает человеку другому - и Орлову спасают. Вот только за то отстреливают и обоих исполнителей - слишком уж много знали.
А что же до того, как все было в реалиях, то Берия был в Москву вызван только в августе 1938 г., после того как в 1931 г. стал сначала первым секретарем компартии Грузии, а в 1932 г. первым секретарем и всего Закавказского крайкома. Наркомом же НКВД он стал только после снятия Ежова, 25 ноября 1938 г., и потому, где и как они так часто в Москве могли до осени 1938 г. пересекаться с Орловой, оставим на совести авторов фильма, ибо «Веселые ребята» вышли в 1934 г., «Цирк» - в 1936 г., а «Волга-Волга» - в 1938 г. Как и то, что Орлова в Челябинске с концертом на тракторном заводе была еще в 1936 г., т. е. опять задолго до Берия, а реально же тот злосчастный укол шипов «черных роз» состоялся много позднее, уже в 1952 г. Во время ее выступлений на Западной Украине, где особых симпатий к русским не было. И там Орлова действительно шипами с ядом «роз черных» в середине букета из «роз белых» укололась с заражением крови, почему ей неоднократно делалось переливание, а встревоженный Сталин выслал в Лондон даже спец самолет, чтобы оттуда доставить светило медицины. А что же касается его личного к ней отношения, то, да, действительно, Вождь Орловой симпатизировал и иногда позволял себе даже в её адрес шутки. Так на одном из предвоенных приемов, он, обращаясь к Александрову, каламбурно пошутил, что «если так будете мучить Любовь Петровну, мы Вас расстреляем». А после просмотра послевоенной «Весны», когда в просмотровом зале накрыли стол, он, подняв за создателей фильма тост, потом предложил: «Пусть Жданов нам поиграет, а мы потанцуем». После чего пригласил Орлову и с ней почти все время, пока Жданов играл, танцевал. А реально же самой любимой и ценной актрисой Сталина была Алла Тарасова, еще в 1937 г. ставшая Народной артисткой СССР и лауреатом аж 5 Сталинских премий (1941, дважды - 1946, 1947, 1949). Любовь же Петровна стала Народной только в 1950 г., а Сталинской лауреаткой только дважды - в 1941 и 1950 гг.
Вот, собственно, и все о сериале В. Москаленко, в котором никакого настоящего прикосновения к истории, любви и жизни двух действительно выдающихся людей советского кинематографа - Любови Орловой и Григория Александрова - нет абсолютно. Так, очередная антисоветская «ржака», и зрителям «Первого канала», ее в муках всю вытерпевших, остается глубоко только посочувствовать.
Геннадий Турецкий