ENG
И именно в этом направлении основное развитие ее, и пошло, и советская наука стала при Сталине мировым лидером. И это не только вторая в мире атомная бомба в 1949г., это и развитие атомной энергетики, ракетной отрасли с потенциалом выхода в космос, вычислительной техники и электроники, что до сих пор и определяет лицо цивилизации.
Так был в 1951г. создан первый в мире советский компьютер для расчета траекторий полета ракет, тепловых характеристик нейтронных реакторов и ядерных устройств различного назначения, для чего по инициативе Сталина были образованы Институт точной механики и вычислительной техники и СКБ - 245. Это была малая электронная счетная машина МЭСМ, сразу ставшая и промышленным образцом. В США и Англии промышленные компьютеры появились также в 1951 г., однако поскольку нам для атомного проекта необходимо было еще и научиться выделять и работать с различными изотопами, то по их разделению была создана целая промышленность. Для обработки огромных массивов данных в 1952г. у нас был рожден суперкомпьютер БЭСМ первого поколения, в 1953г. появилась первая в мире водородная бомба РДС-6, и, кроме того, отсюда же получили свое развитие ядерная медицина, мегаустановки, информационные технологии. Первые модели БЭСМ, а также «Стрела» и М-2 (для военных применений) получили свое серийное производство и находились на уровне самых лучших американских компьютеров того времени, ну а на БЭСМ-6 уже второго поколения, быстродействие которых было на порядки выше, с 1965г. стали моделировать еще и ядерные взрывы.
А далее начался и переход от процесса деления атомного ядра к синтезу, термоядерной энергетике, управляемому термоядерному синтезу, для которого позднее начали развиваться новые материалы уже и со свойствами сверхпроводимости. Родившийся из атомной бомбы атомный реактор летом 1954г. стал основой первой в мире АЭС, а в 1955г. был установлен и на подводную лодку. В 1959г. был спущен на воду первый в мире атомный ледокол «Ленин», а в 1961г. поднимался в небо в испытательные полеты, хотя направление это и признавалось неперспективным, единственный в мире самолет с атомным двигателем Ту-95ЛАЛ. Промышленное же производство отечественных «кристаллических триодов» - полупроводниковых транзисторов началось в 1956г., на два года раньше США, что закрепило СССР в статусе электронной державы и способствовало достижению выдающихся успехов в космосе, авиации, ракетной технике, ультрасовременных продуктах техники военной.
В целом отечественная наука, в первую очередь фундаментальная, была сосредоточена в АН СССР и в академиях наук союзных республик, которые располагали значительными средствами, строили институты, создавали уникальные технологии, и каждая имела свое научное лицо. В Узбекистане и Казахстане были построены сильные институты ядерной физики с высоким уровнем исследований; в Эстонии, в Тарту был великолепный институт физики; в Литве - мощная полупроводниковая школа, лазерная физика, а в Латвии целый ряд химических и биохимических институтов. Мощная фундаментальная наука сосредотачивалась и в медицинских, сельскохозяйственных наук государственных академиях, в системе министерств было множество очень эффективных отраслевых институтов, а система вузов бесперебойно подпитывала науку - и отраслевую и фундаментальную хорошими кадрами. И, кроме того, в Советском Союзе существовала хорошо развитая система научных журналов, существенная часть которых - почти 20% мирового выпуска всех научных публикаций переводилась на английский язык.
* Однако вот далее в СССР, поскольку наука сосредоточена была, в основном, на военной и ракетно-космической технике, в последней трети XX века «проморгали», к сожалению, проходившую на Западе научно-техническую революцию. Да, в военно-промышленном комплексе (ВПК) были сосредоточены самые лучшие, самые талантливые научные и производственные отечественные кадры, однако удельный вес «двойных технологий» с переносом их еще на «гражданку» не превышал 20%. «Проморгали» и подотстали, что во многом негативно отразилось и на событиях конца 80-х - начала 90-х годов, ну а уж когда государственные преступники в 1991г. Советский Союз развалили и свои «реформы» по разворовыванию и разграблению страны начали, российская наука, как, собственно, и все в стране, рухнула.
Во-первых, отпали все союзные республики, и наука осталась лишь в десятке мест огромной РФ. Во-вторых, практически, был ликвидирован знаменитый ВПК и наука, образно говоря, впала в кому, ибо нет заказа - нет и бюджета, только на котором наука, собственно, и держалась. И потому тогда, в-третьих, начался массовый отток ученых заграницу, и только в 2000-е годы из РФ выехали свыше 800 тысяч специалистов в области разработки наукоемких технологий и производств, преимущественно молодого возраста: 80 % ведущих математиков, 60% физиков - теоретиков высшей квалификации, 60% - биологов, не говоря уже о Нобелевских лауреатах российского разлива. Причем вместе с учеными исчезали и сложившиеся коллективы, и, например, г. Пущино, где в советское время был создан наукоград, сопоставимый с Силиконовой долиной, к концу 90-х - наполовину переместился на Запад. Причем ехали - не куда попало, а на Запад, в США, где, осев, продолжали заниматься своими разработками и потери РФ от утечки мозгов по оценкам западных экономистов уже давно превысили 1 трлн. долл.
В-четвертых, хотя в советской промышленности действовала мощная отраслевая наука, однако замкнуто государство было, прежде всего, на ВПК, и потому ни о какой коммерциализации такой науки не могло идти даже речи, ни на какой внешний рынок ориентирована она, не могла быть. Был рынок только свой внутренний или еще стран советского блока. Почему, скажем, если, запустив «шаттл», янки каждый вложенный доллар сразу полагали превратить в десять, используя созданные технологии в каких-то гражданских сферах, то наш «Буран», до сих пор по целому ряду характеристик непревзойденный, после своего единственного автоматического полета стал на прикол. Об его коммерциализации никто не думал, как и о перетоке научных результатов в промышленность, медицину, и только подлецы-«реформаторы» могли полагать, что РФ в столь изменившихся условиях как-то сможет таки выйти со своими разработками на мировой рынок и набрать там успехов. Каких успехов, если мировые рынки наукоемкой продукции были давно заняты и поделены другими, и доля США там - 39%, Японии - 30%, Германии - 16%, а вот «реформированной» РФ досталось только 0,5%.
* И так что же мы имеем сейчас, в XXI веке? А имеем, прежде всего, что сам этот век - век интеллекта и экономики знаний, и если XX век был веком физики и научно-технической революции, то сейчас век революции медико-биологической, в которой лидируют науки о жизни: от окружающей среды - до человека. XXI век - век слияния, конвергенции наук и технологий с целью соединить новейшие технологические достижения с конструкциями, подобными живой природе, и научиться их воспроизводить, что даст возможность создавать гибридные, природоподобные системы, в том числе с качественно иными механизмами производства и потребления энергии. Такие гибридные системы станут основой новой медицины, строительства, многих отраслей промышленности, принципиально новой энергетики, а глобально - нового технологического уклада, новой техносферы. Переход к таким природоподобным технологиям приведет и к колоссальному изменению глобальных рынков, прежде всего касательно традиционных энергетических ресурсов, и сегодняшние страны-лидеры в этой сфере могут оказаться просто не у дел - рывок в развитии таких технологий может привести к коллапсу целых отраслей современной промышленности. Причем если сегодня это касается, в основном, нефти и газа, то завтра борьба развернется уже за питьевую воду, биоресурсы, лес, посевные площади. И только те страны, которые осознают, что именно на эти направления надо делать ставку в развитии науки и образования, сумеют перестроить узкоспециализированную систему и занять свои привычно лидирующие позиции.
Почему нам, России, и надо кровь из носу ни в чем на этом фронте борьбы не уступать и постараться, где получится, выйти и на передовые роли - двигаться в этой науке вперед ой как надо! И сейчас у нас в этом плане, вот какие позиции. Ну, во-первых, в отличие от США, где устойчивых научных школ нет, у нас сохранились таки традиции такой организации науки и образования, что научные школы сохранились. И пусть, когда наука была в коллапсе 90-х, коллективы школ сокращались с тысяч человек до десятков, и, скажем, в знаменитейших авиационных КБ Туполева, Илюшина, Яковлева осталось всего-то человек по 400, да и в возрасте, как и везде, далеко за 50. Но, тем не менее, носители традиций научных школ таких еще сохранились и, несмотря ни на что, готовы к возрождению в областях, оставшихся, прежде всего, востребованными и конкурентоспособными. Атомной и космической. Во-вторых, с начала 2000-х годов начались попытки построения новой российской системы организации науки, в первую очередь университетской, поскольку вузы по своей сути имеют большую динамику, молодые люди более мотивированы, активны и восприимчивы к новому. Была создана сеть крупных университетов: Московский и Санкт-Петербургский с особым статусом и 10 федеральных, получивших современную исследовательскую инфраструктуру, и около 40 получили статус «национальный исследовательский» с соответствующими также средствами на инфраструктуру с современным оборудованием. И было создано около 35 технологических платформ, каждая из которых объединяет десятки организаций с общей программой, нацеленной на выход, как в промышленность, так и на коммерциализацию.
Однако, в-третьих, все равно остается главный вопрос: кто и как все это будет финансировать? Да, в 2000-е годы финансирование государственное бюджетное стало увеличиваться, но все равно его мало и потому, по примеру Запада, предприниматься стали попытки и подключения денег бизнеса. Пока малоудачные, поскольку бизнесу отечественному наука выгодна мало, и единственное только, что удалось сделать - это создать госкорпорацию «Роснано» с выделением ей немалых бюджетных средств, которые федеральным законом, по возможностям их инвестирования просто как бы «превращались» в деньги бизнеса. И еще предпринимаются попытки использовать на поддержку российских ученых западные гранты, но только вот где и как, и на каких условиях, эти гранты берутся? А берутся они, привязанные к наукометрическим показателям тех стран, которые гранты эти, собственно, и собираются выдавать, и, в первую очередь, США. При этом попадание в высокорейтинговые зарубежные журналы стало для наших ученых возможным только в соавторстве с зарубежными, что, фактически, приводит к уничтожению русскоязычной научной периодики. Сейчас выпуск научных публикаций РФ всего 3,6%.
В-четвертых, надо как-то возвращать или хотя бы как-то задействовать часть нашей российской научной диаспоры в развитии мегапроектов, поскольку возвращаться из них почти никто не хочет.
И, наконец, в-пятых, и главное, нам надо категорически не сходить с развития мировой науки природоподобных технологий, чтобы не «обеспечить» себе коллапс целых отраслей. И надо отдать должное, в плане этой борьбы «курчатовцы» - наследники традиций того самого, еще сталинского атомного проекта, заявили о себе достойно, выведя на передний фронт конвергентные НБИКС-науки. НБИОС - это база конвергентного уклада нано-, био-, инфо-, когни- и социо- технологий, и на этой основе и создан НБИКС-центр, где к современной междисциплинарной базе: синхротронный и нейтронный источники, плазменные и термоядерные установки, суперкомпьютер, технологический комплекс микроэлектроники и многое другое достроен и биологический блок, с подключением к работе ученых математиков, физиков, технологов еще и известных российских биологов. Стали развивать геномное направление, создали белковую фабрику, а расшифровка там генома человека в 2009 гг. стала для Центра восьмой в мире; начали, и наращивать мощности суперкомпьютера - это основа сегодня ядерной медицины и диагностики, позитронно-эмиссионной томографии, лучевой терапии и т. д. Активно развивают и технологии распределенных вычислений GRID - разветвленной сети «виртуального суперкомпьютера» для одновременного выполнения огромного числа операций, моделирования, обработки и анализа данных с мегаустановок. Направлением в развитии НБИКС-центра стали и когнитивные науки, изучающие принципы функционирования мозга, память, эмоции, а позднее к ним добавилось социогуманитарное направление как некая надстройка над материальным базисом, и все эти процессы идут параллельно, логически друг из друга, вытекая, в чем-то даже самоорганизуясь.
И, кроме того, сегодня отношения в международных проектах строятся на принципах активного интеллектуального и, проводя политику государства, административного и финансового участия. И вот несколько глобальных научных мегапроектов нескольких стран, в каждом из которых Россия играет значительную роль. Это Большой адронный коллайдер CERN в Швейцарии, в 27-километровом кольце которого установлены четыре сложнейших детектора размером с многоэтажный дом, для двух из которых десятки тонн кристаллов вольфрамата свинца были разработаны и произведены в России. Это мегадетектор ALICE, одним из основных создателей и участников которого является Россия, ведущая исследования нового состояния вещества - кварк-глюонной материи. Это международный термоядерный реактор ITER во Франции, базирующийся на установке управляемого термоядерного синтеза ТОКАМАК, впервые в мире созданного еще в Курчатовском институте. А для удержания плазмы магнитным полем понадобилось создать и развить еще и целую наукоемкую отрасль сверхпроводникового материаловедения - «Росатом» и «курчатовцы» выиграли жесткий международный конкурс на производство сложнейшего сверхпроводящего кабеля. Еще это рентгеновский лазер на свободных электронах XFEL в научном центре DESY в Гамбурге, в основе принципа работы, которого лежат разработки советских физиков, а также ускоритель тяжелых ионов FAIR в Дармштадте, тоже в Германии. Также успешно ведется синтез сверхтяжелых химических элементов в Дубне, где будет целая «фабрика сверхтяжелых элементов», строится коллайдер NICA, в Троицке будет реализован проект термоядерного реактора «Игнитор», во ВНИИЭФ делается установка для инерционного термоядерного синтеза, ну и т.п. Таковы реалии сегодняшней науки - и нашей, и мировой, отключаться от которой значит просто отбросить нашу страну в никуда, хотя и осуществление этого международного сотрудничества должно вестись на условиях интересы России никоим образом не ущемляющих.
Геннадий ТУРЕЦКИЙ