Демократия или диктатура?

Пишет наш сторонник из Латвии

В связи с тем, что недавно  мы давали интервью одной из латвийских газет, и там прозвучало много вопросов относительно методов претворения в жизнь тех идей, которые мы пропагандируем, мы посчитали нужным более плотно коснуться этой темы и по возможности более полно раскрыть эти вопросы и для более широкой аудитории читателей.

Итак, в последнее время из-за желания правящих классов из идеологических соображений оболванивания масс приравнять идеологию коммунистов к идеологии нацизма, возникает совершенно закономерное и научно обоснованное желание этому противодействовать. Интерес правящих элит совершенно ясен — не допустить повторения 1917, в то время как фашизм (яркий пример современности — фашистский переворот на Украине) эти элиты вполне устраивает. И именно поэтому мы считаем своим долгом пояснить принципиальную разницу между основами буржуазных режимов (а фашизм и нацизм — это однозначно чисто буржуазное порождение) и этапами социалистического преобразования общества.

Начнем, естественно, с терминологии. Не вижу смысла перегружать читателя нудными цитатами из толковых словарей, поэтому постараюсь объяснить смысл терминов простым и доступным большинству обывателей языком.

1. Демократия в общем смысле слова — это один из существующих способов принятия решений по какому-либо вопросу группой лиц при помощи голосования. То решение, которое будет поддержано большинством голосующих, станет обязательным к исполнению. В том числе и для тех, кто голосовал за другое решение. Существуют различные виды голосований — есть такие, где решение принимается простым большинством, есть другие, где оговаривается необходимый размер перевеса, есть открытые, есть тайные, и т.д. - это уже не принципиально. Важно одно — это метод принятия решений группой людей, используемый тогда, когда по каким-либо причинам к единогласному решению прийти не удается.

2. Диктатура — система управления обществом, при которой решения, затрагивающие интересы всех членов общества, принимаются, а затем навязываются всему обществу единолично, либо группой лиц по предварительному сговору, без учета в этих решениях мнения и интересов всех остальных членов общества. При этом совпедение интересов каких-либо отдельных членов общества с интересами диктатора или группы диктаторов возможно, но носит, как правило, лишь случайный характер.

А теперь внимание! Так же, как и в случае с демократическим, рашение, принятое диктаторским методом обязательно к исполнению и для тех, кто с ним не согласен.

То есть, по большому счету, демократический метод и диктаторский - по сути одно и то же (ну за исключением, конечно, частного случая голосования, когда решение принято всеми единогласно, но тогда смысл такого голосования формален). В обоих случаях есть люди, которые одобряют принятое решение, а есть те, кого данное решение не устраивает, а значит в обоих случаях необходим аппарат принуждения, обязывающий всех исполнять принятые решения всех несогласных с ними (армия, полиция, суды, то есть государство) разница состоит лишь в том, что при диктатуре принятое решение отвечает в основном интересам только меньшинства - верхушки общества, а при демократии — интересам большинства участников голосования.

А вот тут кроется небольшой исторический подвох. Я недаром упомянул меньшинство общества при диктатуре и большинство голосующих при демократическом методе принятия решений. Дело все в том, что принципиальное значение имеет то, кто именно принимает участие в голосовании по принятию решения. Так, в древнем мире, где зародился демократический метод, демосом — участниками голосования, являлась только небольшая часть общества — свободные люди и элита, в то время как подавляющее большинство общества, состоявшее в основном из рабов, прав участвовать ни в каких голосованиях не имело. Занятная штука, не правда ли? (Сходство с диктатурой более чем очевидно.)

Поскольку мы живем в буржуазном обществе, то есть в таком обществе, где политически и экономически господствует буржуазия, то нужно рассмотреть и механизмы осуществления этого господства, его виды.

«Формы буржуазных государств чрезвычайно разнообразны, но суть их одна: все эти государства являются так или иначе, но в последнем счете обязательно диктатурой буржуазии». В.И. Ленин, Государство и Революция

Буржуазное общество — классовое. В нем, как известно, 2 основных класса — это класс людей, которым принадлежат заводы, фабрики, банки, природные ресурсы, транспорт, земля — в общем, Средства Производства (класс капиталистов, их ничтожное меньшинство), и класс людей, которым ничего не принадлежит, а следовательно эти люди вынуждены для получения ресурсов для выживания либо наниматься на работу к собственникам средств производства, либо заниматься грабежом, вымогательствами, или другой преступной деятельностью (пока условно назовем всех их пролетариатом, и их подавляющее большинство). Поскольку капиталистов очень мало, а пролетариев слишком много, и пролетарии вынуждены наниматься на работу, чтобы выживать, необходим механизм принуждения их к работе и в то же время механизм защиты эксплуататоров-капиталистов от возможного недовольства пролетариев либо их восстания. Эту роль выполняет государственный аппарат со своей армией, полицией, судами, средствами массового оболванивания трудящегося большинства.

«Государство есть орган классового господства, орган угнетения одного класса другим, есть создание «порядка», который узаконивает и упрочивает это угнетение, умеряя столкновение классов.

Не только древнее и феодальное государства были органами эксплуатации рабов и крепостных, но и «современное» представительное государство есть орудие эксплуатации наемного труда капиталом». К. Маркс

В буржуазном государстве все подчинено интересам капиталистов, то есть через него они осуществляют свою диктатуру, поскольку их меньшинство и их интересы противоречат интересам большинства пролетариев, с которыми капиталисты считаться не желают. Но формы этой диктатуры бывают разные, от мягких демократических республик (как в развитых капиталистических странах — Швеции, Норвегии, Швейцарии, некоторых богатых странах западной Европы), до крайне жестких (как в гитлеровской Германии, муссолинской Италии, пиночетовском Чили, франкистской Испании, салазаровской Португалии, ульмановской Латвии и прочих). Жесткость диктатур определяется расстановкой классовых сил, способностью и умением угнетенного класса бороться за свои интересы, организованностью классов угнетателей и их контролем ситуации и другими факторами.

С точки зрения пролетариев, конечно выгоднее жить при мягкой диктатуре капиталистов, чем при фашизме, но сути угнетенного положения трудящихся это не меняет.

Более мягкие формы диктатур предпочитают и капиталисты. Вот, что об этом пишет В.И. Ленин:

«Всевластие «богатства» потому вернее при демократической республике, что оно не зависит от плохой политической оболочки капитализма. Демократическая республика есть наилучшая возможная политическая оболочка капитализма и потому капитал, овладев наилучшей оболочкой, обосновывает свою власть настолько надежно, настолько верно, что никакая смена ни лиц, ни учреждений, ни партий в буржуазно-демократической республике не колеблет этой власти». Государство и Революция

«В демократической республике — пишет Ф. Энгельс — «богатство пользуется своей властью косвенно, но зато тем вернее», именно, во-первых, посредством «прямого подкупа чиновников» (Америка), во-вторых, посредством «союза между правительством и биржей» (Франция и Америка).

В настоящее время империализм и господство банков «развили» оба эти способа отстаивать и проводить в жизнь всевластие богатства в каких угодно демократических республиках до необыкновенного искусства.»

«Мы за демократическую республику, как наилучшую для пролетариата форму государства при капитализме, но мы не вправе забывать, что наемное рабство есть удел народа и в самой демократической буржуазной республике». Оттуда же

Как это работает в Латвии?

Тут мы имеем дело с так называемой представительной демократией — граждане Латвии выбирают на выборах депутатов в Сейм, депутаты позже формируют правительство. Никакой ответственности перед избирателями ни депутаты, ни министры правительства не несут, они напрямую подчинены крупной буржуазии, а также международным капиталистам через их наднациональные организации — МВФ и Мировой Банк, властям ЕС, НАТО. Когда буржуазно-националистические круги готовились к выходу ЛССР из состава Советского Союза, первое, что сделал националистический Народный Фронт, проникнув в верховный совет ЛССР, это отменил право избирателей отзывать депутатов в случае недовольства ими.

Как законодательная власть создает законы?

Элементарно. Предприниматели, работодатели или банкиры объединены в различные организации, которые занимаются лоббированием своих интересов. Они подкупают депутатов взятками, чтобы те писали нужные капиталистам законы, либо изменяли существующие, либо финансируют избирательные кампании лояльных депутатов, либо внедряют своих агентов непосредственно в качестве кандидатов в депутаты.

Типичный пример закона, написанного под диктовку банкиров — это Закон о Поручительстве.
Другой хороший пример — закон «О денационализации домовладений в Латвийской Республике» и «О возврате собственности религиозным организациям», писаные под диктовку буржуазно-националистической эмиграции и попов, потерявших собственность после установления Советской Власти в 1940 году.

А чего стоит сговор богачей с чиновниками, в результате которого стало возможным в 90-е годы передать в собственность богачам землю, на которой находятся жилые массивы в микрорайонах Риги (и это дома, с приватизированными уже квартирами!), а уже в наше время приняты законы о принудительной аренде этой земли жильцами этих жилых массивов.

Также хорошим примером служат поправки к 68 пункту Сатверсме по которому Латвия может делегировать часть властных полномочий своих госучреждений международным организациям (фактически разрешено внешнее правление со стороны ЕС).

С 1 января 2014 года вступили в силу изменения в «Законе об иммиграции», которые предполагают получение иностранными богачами временного вида на жительство в Латвии сроком до пяти лет, если они вложили в экономику Латвии определённые финансовые средства.

Такие примеры буржуазного законотворчества в угоду богачам в Латвии можно приводить до бесконечности. И наступление богатых на права и свободы бедных тем сильнее, чем меньше бедные оказывают сопротивления такому наступлению.

При этом прилагается максимум усилий для того, чтобы ограничить возможности трудящегося населения вносить свои законодательные инициативы и ставить вопросы на референдум. Это и запредельное количество необходимого числа подписей, и сложная многоэтапная процедура референдума, делающая вынесение вопросов на референдум деклассированными, разобщенными, искусственно разделенными по национальному признаку трудящимися практически невозможным.

При этом нынешний уровень политэкономического и социального образования трудящихся масс настолько низок, что совершенно не позволяет обывателям ориентироваться ни в каких аспектах политической, экономической и социальной жизни общества, что прямо подтверждается результатами прошедших в этом году выборов в Европарламент, а позднее и в Сейм Латвии. Парадокс заключается в том, что, несмотря на то, что подавляющее большинство населения Латвии являются наемными работниками (эксплуатируемым, угнетенным классом), но при этом все они отдают свои голоса за политические партии, открыто декларирующие продвижение только интересов тех или иных группировок предпринимателей (класса капиталистов, эксплуататоров). И ни одна из этих партий никогда даже не декларировала стремление представлять интересы наемных работников, в том числе и хваленое Согласие, которое ошибочно считают социал-демократической партией (о чем мы уже писали в одном из предыдущих номеров Рабочей Демократии).

По логике, наемные работники, видя наступление на их интересы и права организованных и сплоченных, алчных предпринимателей и «работодателей», должны были бы либо найти такую партию, которая бы взялась представлять их интересы, либо сами создать такую партию и ее продвигать, либо вообще бойкотировать любые выборы. Но этого не происходит именно из-за глупости и разобщенности трудящихся масс, оболваненных льющейся с экранов ТВ и радиоприемников буржуазной пропагандой. В результате после выборов с нового года в Латвии произойдет очередное повышение тарифов на электроэнергию и прочие антисоциальные изменения. И без этого несносное положение трудящихся еще ухудшится. И это под улюлюкание националистов о российской угрозе и раздувание военной истерии.

Таково положение на сегодняшний день в Латвии, но какую же альтернативу предлагают нам классики марксизма-ленинизма? Каким видят они устройство общества, вставшего на путь освобождения от пут капитала и навязанного им наемного рабства?

В первую очередь они считают необходимым установление Диктатуры Пролетариата. Чем диктатура пролетариата отличается от диктатуры буржуазии? И почему именно диктатура, а не просто демократия? Потому, что представительная демократия не дает возможности наемным работникам продвигать свои интересы в рамках государства, которое создано с целью защищать только интересы буржуазии. Само современное государство не обладает рычагами воздействия на экономику, поскольку все экономические объекты в той или иной мере находятся в руках частных лиц, которые в любой момент могут остановить заводы, транспорт, тем самым парализовав все общество, лишить его энергии, пищи, топлива, принудив его к повиновению. Государство полностью подконтрольно богатым.

При диктатуре пролетариата применяется принципиально иной вид демократии, не представительной, а прямой, осуществляемой через Советы, к участию в которых представители буржуазии не допускаются. При этом выборные должностные лица в Советах никакими привилегиями не обладают и в любой момент могут быть отозваны и заменены избирателями. Вот как это все описывают сами классики:

«Полная выборность, сменяемость в любое время всех без изъятия должностных лиц, сведение их жалованья к обычной «заработной плате рабочего», эти простые и «само собою понятные» демократические мероприятия, объединяя вполне интересы рабочих и большинства крестьян, служат в то же время мостиком, ведущим от капитализма к социализму». К. Маркс

«Выход из парламентаризма, конечно, не в уничтожении представительных учреждений и выборности, а в превращении представительных учреждений из говорилен в «работающие» учреждения.

Парламентарии должны сами работать, сами исполнять свои законы, сами проверять то, что получается в жизни, сами отвечать непосредственно перед своими избирателями. Представительные учреждения остаются, но парламентаризма, как особой системы, как разделения — труда законодательного и исполнительного, как привилегированного положения для депутатов, здесь нет». В.И. Ленин

«…И государство этого периода неизбежно должно быть государством по-новому демократическим (для пролетариев и неимущих вообще) и по-новому диктаторским (против буржуазии)». Ф. Энгельс

«Только в коммунистическом обществе, когда сопротивление капиталистов уже окончательно сломлено, когда капиталисты исчезли, когда нет классов (т.е. нет различия между членами общества по их отношению к общественным средствам производства), — только тогда «исчезает государство и можно говорить о свободе». Только тогда возможна и будет осуществлена демократия действительно полная, действительно без всяких изъятий. И только тогда демократия начнет отмирать в силу того простого обстоятельства, что, избавленные от капиталистического рабства, от бесчисленных ужасов, дикостей, нелепостей, гнусностей капиталистической эксплуатации, люди постепенно привыкнут к соблюдению элементарных, веками известных, тысячелетиями повторявшихся во всех прописях, правил общежития, к соблюдению их без насилия, без принуждения, без подчинения, без особого аппарата для принуждения, который называется государством.

Итак: в капиталистическом обществе мы имеем демократию урезанную, убогую, фальшивую, демократию только для богатых, для меньшинства. Диктатура пролетариата, период перехода к коммунизму, впервые даст демократию для народа, для большинства, наряду с необходимым подавлением меньшинства, эксплуататоров. Коммунизм один только в состоянии дать демократию действительно полную, и чем она полнее, тем скорее она станет ненужной, отомрет сама собою.

Наконец, только коммунизм создает полную ненадобность государства, ибо некого подавлять, — «некого» в смысле класса, в смысле систематической борьбы с определенной частью населения. Мы не утописты и нисколько не отрицаем возможности и неизбежности эксцессов отдельных лиц, а равно необходимости подавлять такие эксцессы. Но, во-первых, для этого не нужна особая машина, особый аппарат подавления, это будет делать сам вооруженный народ с такой же простотой и легкостью, с которой любая толпа цивилизованных людей даже в современном обществе разнимает дерущихся или не допускает насилия над женщиной. А во-вторых, мы знаем, что коренная социальная причина эксцессов, состоящих в нарушении правил общежития, есть эксплуатация масс, нужда и нищета их. С устранением этой главной причины, эксцессы неизбежно начнут «отмирать». Мы не знаем, как быстро и в какой постепенности, но мы знаем, что они будут отмирать. С их отмиранием отомрет и государство». В.И. Ленин

«Демократия имеет громадное значение в борьбе рабочего класса против капиталистов за свое освобождение. Но демократия вовсе не есть предел, его же не прейдеши, а лишь один из этапов по дороге от феодализма к капитализму и от капитализма к коммунизму.

Демократия означает равенство. Понятно, какое великое значение имеет борьба пролетариата за равенство и лозунг равенства, если правильно понимать его в смысле уничтожения классов. Но демократия означает только формальное равенство. И тотчас вслед за осуществлением равенства всех членов общества по отношению к владению средствами производства, т.е. равенства труда, равенства заработной платы, пред человечеством неминуемо встанет вопрос о том, чтобы идти дальше, от формального равенства к фактическому, т.е. к осуществлению правила: «каждый по способностям, каждому по потребностям». Какими этапами, путем каких практических мероприятий пойдет человечество к этой высшей цели, мы не знаем и знать не можем. Но важно выяснить себе, как бесконечно лживо обычное буржуазное представление, будто социализм есть нечто мертвое, застывшее, раз навсегда данное, тогда как на самом деле только с социализма начнется быстрое, настоящее, действительно массовое, при участии большинства населения, а затем всего населения, происходящее движение вперед во всех областях общественной и личной жизни.

Демократия есть форма государства, одна из его разновидностей. И, следовательно, она представляет из себя, как и всякое государство, организованное, систематическое применение насилия к людям. Это с одной стороны. Но, с другой стороны, она означает формальное признание равенства между гражданами, равного права всех на определение устройства государства и управление им. А это, в свою очередь, связано с тем, что на известной ступени развития демократии она, во-первых, сплачивает революционный против капитализма класс — пролетариат и дает ему возможность разбить, сломать вдребезги, стереть с лица земли буржуазную, хотя бы и республикански-буржуазную, государственную машину, постоянную армию, полицию, чиновничество, заменить их более демократической, но все еще государственной машиной в виде вооруженных рабочих масс, переходящих к поголовному участию народа в милиции.

С того момента, когда все члены общества или хотя бы громадное большинство их сами научились управлять государством, сами взяли это дело в свои руки, «наладили» контроль за ничтожным меньшинством капиталистов, за господчиками, желающими сохранить капиталистические замашки, за рабочими, глубоко развращенными капитализмом, — с этого момента начинает исчезать надобность во всяком управлении вообще. Чем полнее демократия, тем ближе момент, когда она становится ненужной. Чем демократичнее «государство», состоящее из вооруженных рабочих и являющееся «уже не государством в собственном смысле слова», тем быстрее начинает отмирать всякое государство».

В.И. Ленин, Государство и Революция

Сергей Астахов, Социалистическая молодёжь Латвии