А знаете ли Вы, что в СССР…

А знаете ли Вы, что в СССР… 

…милицейские патрули ходили по улицам без дубинок, без наручников, кобура на боку если и была, то, как правило, без пистолета. Об ОМОНЕ до капитализации вообще никто не слыхал. Так же, как и о ЧОПах. Не было особой охраны ни в магазинах, ни в школах, ни в поликлиниках – в крайнем случае вахтёрша при входе. Не было на дверях подъездах домофонов и кодовых замков.

Особо хочется сказать, что для прохода, например, в Моссовет никогда за всё время существования СССР не требовался пропуск. Вход был свободным для всех граждан.

Охраны требует крупная собственность и её собственники, дети владельцев крупной собственности (которых могут похитить и потребовать выкуп), в случаях «эпидемии» наркомании, которая часто сопутствует капитализации, – место хранения наркотиков (медучреждения) и т.п.

Теперь полиция ходит по улицам в бронежилетах, с дубинками, наручниками и… с автоматами! Школы превращены в подобие не то тюрем, не то крепостей. В торговых центрах охранников больше, чем покупателей. Но и это не гарантирует безопасности. В начале февраля сего года свихнувшийся, по-видимому, десятиклассник явился в класс с двумя ружьями, убил учителя географии и стрелял на поражение в прибежавших на вызов полицейских, из которых один был убит, а второй тяжело ранен.

Когда преступниками становятся подростки, даже дети (а они часто действуют с особой жестокостью) – это страшно, это говорит о том, что общество не просто больно – смертельно больно!

Многие в разгуле преступности винят – и справедливо – современную кино- и телеиндустрию: чудовищные сцены насилия и жестокости в фильмах, трупы со страшными ранами, потоки крови и т.д. – всё это ранит детскую – и не только – психику, а главное, вызывает привыкание к жестокости, ощущение, что в убийствах, насилии, садизме нет ничего чрезвычайного. К слову, в советское время даже в детективах и фильмах о войне старались избегать натурализма, там внимание сосредотачивалось на героизме солдата или интриге следствия, а не на показе трупов в прозекторской, оторванных конечностей или человеческой печени в стеклянной посуде…

Но главная причина разгула преступности всё же не в воздействии средств массовой информации на психику (хотя его роль велика). Главная причина – в отношениях собственности. Если оставить в стороне пьяные драки, хулиганство и ревность (хотя убивающий счастливого соперника в надежде завладеть любимой женщиной тоже руководствуется чувством собственника) – в подавляющем большинстве серьёзных преступлений, почти в 100%, мотивом является стремление к обладанию собственностью. При социализме, где даже городская квартира не была частной собственностью проживающих в ней людей (её нельзя было продать), не говоря уж о земле, заводах, банках и т.д., этот мотив был сведён к минимуму. Теперь, когда собственность стала частной, когда был провозглашён принцип: «пусть каждый ест из своего кулька», началась война всех против всех  – за бизнес, за наследство и т.д. Оттого и преступность. Оттого и полиция на городских улицах в мирное время с автоматами. 

А знаете ли Вы, что в СССР… 

…вопреки навязываемым сейчас обществу представлениям, практически не было преследований по религиозным мотивам?

Исключение составляют первые послереволюционные годы, но во время всех великих революций это вещь практически неизбежная. Даже самая ранняя, нидерландская революция не обошлась без движения «иконоборцев». А если вспомнить наиболее грандиозную из буржуазных революций – Великую французскую конца 18 века – то здесь буржуазия первый удар нанесла именно по церкви, как оплоту феодальной реакции: ещё задолго до прихода к власти якобинцев монастырские земли были секвестрованы и превращены в «национальные имущества», а затем пущены в продажу. После установления Республики всех попов обязали присягнуть ей на верность, а «неприсягнувших священников» (было такое понятие), если они продолжали тайно отправлять службы, ждал революционный трибунал и гильотина. И это не было безосновательной жестокостью, поскольку именно фанатичные священники зачастую были подстрекателями роялистских мятежей, в частности, в Бретани и Вандее. В период якобинской диктатуры деятели крайне левого фланга пытались проводить политику «дехристианизации» – например, устраивали «храмы разума» в бывших церквах, но Робеспьер вскоре пресёк эту практику, опасаясь ухудшения отношений прежде всего с крестьянством; он попытался при этом основать новый деистский культ «Верховного существа», надеясь сплотить вокруг него нацию. Эта попытка провалилась. И тем не менее восстановление католической церкви в правах (и то не полное) началось лишь десять лет спустя, при Наполеоне.

Естественно, при такой колоссальной социальной ломке, какой стала Октябрьская Революция, перегибов в области религиозной политики, особенно на местах, тоже было не избежать. У нас тоже прошла своя «дехристианизация», не обошлось без снятых с церквей крестов и разрушенных колоколен. Но не следует забывать и о том, что с этих колоколен частенько били по нашим белогвардейские пулемёты, и среди священников далеко не все были в 20-30-е годы искренне лояльны по отношению к Советской власти. Пособники врагов трудового народа должны были нести за свои дела ответственность по всей строгости закона независимо от того, в мундире они или в рясе. Да, «под раздачу» могли случайно попасть и невинные – как и во всех слоях населения, впрочем. Вообще для того, чтобы построить прочное социалистическое государство с идеологией, основывающейся на научной теории марксизма-ленинизма, одной только просветительской атеистической работы мало - необходимо было подорвать могущество церкви, лишив её части собственности, и «проредить» количество церквей, мечетей и т.д.; зато повсеместно строились школы, библиотеки, клубы, кинотеатры, что соответствовало интересам большинства населения, и большинство населения эту политику вполне одобряло. (К тому же всемогущий Бог имел полную возможность при необходимости сам защитить божьи дома и божьих служителей – он же всемогущий… - Ред.)

В период Великой Отечественной войны и после неё руководство основных религиозных конфессий на территории СССР было вполне лояльно по отношению к Советской власти, они действовали в рамках социалистической Конституции и преследованиям не подвергались. Запрещалась лишь деятельность изуверских (вроде скопцов) или антисоветских сект.

Что же касается населения, то оно могло удовлетворять свои религиозные потребности, опять же, в соответствии с Конституцией, без всяких ограничений. Исключение составляли две категории граждан: коммунисты и комсомольцы, с одной стороны, и, в некоторых случаях, беспартийные руководители, например, старшие офицеры воинских частей, которые своим поведением должны были показывать подчинённым только положительный пример. Простой рабочий или колхозник, инженер или актёр могли крестить своих детей без проблем, их никто не имел права за это преследовать. Но если хочешь получить комсомольский или партийный билет, то в своём заявлении пишешь, что признаёшь программу и устав, а стало быть, ты или материалист и атеист, или лжец. Насильно никто никого в партию не тянул; если ты верующий – скажи об этом прямо и не вступай. Известен случай со знаменитой актрисой Алисой Фрейндлих: когда ей предложили вступить в партию, она показала нательный крестик и сказала: «А как тогда быть с этим?» - и вопрос был закрыт. Крестины и венчания, конечно, общественностью не приветствовались, но и преследованиям, иначе как по партийной и комсомольской линии, их участники не подвергались. Как и везде, здесь могли случаться перегибы, но отстоять своё право беспартийный гражданин мог, в крайнем случае обратившись в суд… или в партком.

Ещё один тонкий момент: если коммунист, потеряв кого-то из близких, отца или мать, например, отдавая им последний долг, вынужден был присутствовать на похоронах, проводившихся с соблюдением религиозных обрядов, то лишь самый бездушный идиот мог поставить ему это в вину. Из собственного семейного опыта автор этих строк знает, что, например, в 1948 году убеждённый коммунист-атеист, член ВКПб с 1943 года и ответственный работник крупного госучреждения, провожая в последний путь горячо любимую мать, присутствовал в церкви на панихиде (понятно, не молился и не крестился), и никаких неприятностей по партийной линии за это не имел.

Сейчас из церкви пытаются сделать некий «духовный стержень» общества, опору нравственности. Однако при атеистическом советском государстве нравственность населения была несравнимо выше. Снижение культурного и морального уровня общества началось ещё в период горбачёвской «перестройки», а уж с начала 90-х произошло тотальное падение нравов. Всеобщий нигилизм и эгоизм, внедрение принципа «пусть каждый ест из своего кулька», дегероизация в литературе и деэстетизация в искусстве, подмена высокого чувства любви примитивным удовлетворением животных сексуальных потребностей, невероятный рост проституции в жизни и порнографии (в том числе детской) в средствах массовой информации и коммуникации, как типографских, так и электронных; пропаганда самых страшных видов насилия и извращений, так как именно такого рода продукция получила массовый спрос – всё это имеет одну причину: переход к капиталистическому строю, где главным мерилом человеческой ценности являются деньги.

Сонаправленно процессу капитализации шел процесс усиленного внедрения религиозного сознания, церковь и получала с каждым годом всё больше прав и влияния. Но падению нравов «все молитвы всех попов» не помешали – да и не могли помешать. Подлинно нравственным общество станет только после восстановления социализма.