ENG 
Уже почти исчезли с новостных лент репортажи о Евромайдане на Украине. Все больше озабочены наступающим Новым Годом, который на время погасит политические распри.
Однако до последнего момента нам ещё не удавалось получить информации с мест событий и авторитетной левой оценки происходящего. Поэтому мы и обратились к живущей на Украине коммунистке Надежде Ракс — одной из героинь постсоветского революционного движения, бывшей политзаключённой по так называемому «делу НРА».
Беседу с Надеждой провела корреспондент газеты «К.О.Б.Р.А.» Наталья Павлова.
***
Корр.: Из новостей широко известно о событиях в Киеве. А что происходит в украинской провинции?
Н. Р.: В разных местах всё проходит по-разному, но, вот, например, в первый день Майдана многие не пошли на работу, сообщив начальству, что они на Майдане (свой майдан есть в каждом городке), но на Майдане их тоже не было Собиралось в течение дня человек 30-50 поначалу (население 250 000 человек), студенты приходили группами. Во многих регионах поначалу студентов насильно загоняли на майданы, затем наоборот запрещали туда ходить. Некоторые группами приходили с украинскими флагами. Так, потусоваться. Никаких идей, кроме выезда в Европу после победы Майдана. Если честно, публика крайне неприятная и очень ограниченная. Основная масса жителей, кроме как поговорить и поругать власть, никаких шагов не предпринимала. Водители маршруток, некоторые автомобилисты прицепили флажки Евросоюза. Студенты ходили с жёлто-голубыми ленточками на сумках и с торчащими флажками из карманов. Кто-то организовывал поездки в Киев. Одна моя знакомая девушка, вернувшись из Киева, с Майдана, заявила: «Ой, я так отдохнула, развеялась». Да, многие из провинции поехали в Киев подзаработать. Платили 100-200 гривен в день за стояние на Майдане.
Милиция на площади стояла далеко от митингующих, не вмешиваясь, а затем я их вообще не наблюдала возле палаток. Палаток у нас вот наставили несколько штук, больше с портретом Кличко. Днём возле палаток было не более 5 человек. Партию Регионов и КПУ на улицах нашего города я не наблюдала вообще. А теперь большинство вообще интересуется больше новогодней ёлкой.
Корр.: Какова же в реальности поддержка Евромайдана и Януковича среди населения? Есть ли такие, которые одинаково против и того, и другого?
Н. Р.: Мнения разделились примерно пополам. Но все абсолютно каналы украинского телевидения поливали грязью Януковича и прославляли Майдан. Конечно, те, кто за советскую власть — против и того, и другого, но, учитывая наличие национализма и фашизма в лице Тягнибока, особенно на западе Украины, чаша весов склоняется в сторону президента.
Корр.: Кто именно стоит на евромайданах? Националисты? Сытый офисный планктон и предприниматели? Простые трудящиеся?
Н. Р.: Если вопрос о провинции (не считая Львов), то уже особо никто не стоит, а так студенты ВУЗов и колледжей. Сильно активные в Киев уехали, а остальные на жизнь зарабатывают.
Корр.: Многие ли верят, что в Евросоюзе Украину ждёт улучшение уровня жизни?
Н. Р.: Почему-то да. Как загипнотизировали. Причём ждут сразу всё и нахаляву.
Корр.: Какое отношение у простых украинцев к России?
Н. Р.: Я живу на западе, посему всякое отношение можно встретить, националистов хватает. Но у многих родные живут в России, у многих родные на заработках в России, поэтому отношение нормальное. На востоке к России отношение исключительно позитивное.
Корр.: Различают ли украинские трудящиеся Российскую Федерацию в лице путинского правительства и «Газпрома» и Россию — ближайшего соседа?
Н. Р.: Восток — да, а запад — не очень.
Корр.: После сноса памятника Ленину в Киеве прокатилась волна вандализма против советских символов. Кто, прежде всего, так старательно борется с социалистическим прошлым? Воспринимают ли украинцы коммунистическую символику как наследие «российской оккупации»? Или же она понимается и трактуется иначе?
Н. Р.: С социалистическим прошлым борются националисты, причём многие из них психически больные люди. Они больше ничего предложить не могут. Отношение к сносу памятника Ленину было негативным и на западе среди обычных людей. Сейчас отношение к советской символике всё больше положительное, люди вспоминают прошлое, молодёжь признаёт величие СССР.
Корр.: Как отреагировали украинские левые, в том числе коммунисты, на всплеск политической активности в своей стране?
Н. Р.: Я не могу судить о других регионах, но у нас никак не отреагировали. По крайней мере, на майданах и просто на улицах они не обозначались. Я о провинции запада.
Корр.: Какая позиция для левых активистов — и на Украине, и в России — будет самой честной и самой правильной?
Н. Р.: Эта позиция, на мой взгляд, чётко обозначена в заявлении идеологической комиссии ЦК РКРП-КПСС по поводу событий на Украине.
Я считаю, что левые активисты должны разоблачать сущность буржуазного государства, пропагандировать интернационализм, убеждать в том, что только социализм принесёт облегчение простым трудящимся и в этой борьбе за социализм, за лучшее будущее украинские и российские трудящиеся должны быть вместе. Для того, чтобы хотя бы вовремя воспользоваться революционными настроениями трудящихся, нужна сильная компартия, имеющая чёткий план действий. Украине этого не хватило сейчас.