Письма из Казахстана

БУФЕР ИЗ ЛЮДЕЙ

Формы эксплуатации на китайских предприятиях в Казахстане разные. Но больше всего бросается в глаза дискриминация наших рабочих и ИТР. Владельцы предприятий завозят из Китая своих рабочих и ИТР и создают им лучшие условия, чем те, в которых живут наши. Платят им больше, чем казахстанцам такой же квалификации. Китайские рабочие и специалисты чувствуют своё привилегированное положение, и ведут себя несколько высокомерно. Правда, не до такой степени, как турецкие (Турция практикует это ещё шире), но всё же.

Конечно, от китайских ИТР, а тем более – рабочих, ничего не зависит. Ни охрана труда, ни порядок начисления зарплаты. Всё это зависит от руководства фирмы. И казахстанские рабочие прекрасно это понимают. Но непосредственно они каждый день сталкиваются не с руководством фирмы, а с рабочими из Китая. И ежедневно видят, что у тех – и охрана труда на должном уровне, и условия жизни лучше. И, может быть не каждодневно, но сталкиваются наши рабочие с убеждённостью китайцев в том, что они лучше живут потому, что лучше работают.

Можно предположить, что китайские (равно как и турецкие) компании завозят к нам своих работников в качестве громоотвода. Чтобы в случае обострений казахстанские рабочие направили свой гнев не на них, а на китайских рабочих.

ПОЧЕМУ КАЗАХСТАН – НЕ КИТАЙ?

Многие наши товарищи возмущаются тем, что китайские компании творят в Казахстане. Некоторые из них задаются очень правомерным вопросом: как может социалистическое государство смотреть на это сквозь пальцы? И сомневаются – а социалистическая ли это страна?

Другие наши товарищи (и у нас, и в России) восхищаются китайским путём развития. В России этого больше, насколько мне известно, потому что там китайские компании не вкладывают, а значит, не эксплуатируют российских граждан. Полагая, что этот путь уместен для наших стран, многие левые публицисты задаются вопросом: почему они не пошли этим путём? Некоторые полагают, что дело в разнице менталитетов, другие (и их большинство) преувеличивают роль личности в истории, говоря, будто волей случая в Китае, когда выявилась необходимость перемен, у власти оказался Дэн Сяопин, а в СССР в аналогичной ситуации генеральным секретарём стал Горбачёв.

Без классового анализа этого не разрешить. Случайно не может ни произойти смена курса, ни определиться его направление. В политике любое решение принимается в интересах определённых слоёв населения и рассчитано на исполнение их представителями. В СССР «перестройка», а потом и горе-реформы проводились в интересах деятелей теневой экономики, основанной на сбыте краденого, а также той части чиновников, которая занималась накоплением капитала. То, что сейчас происходит в Китае, ничего общего ни с нашей перестройкой, ни с нашими горе-реформами не имеет. Примечательно, что само словосочетание «перестройка с китайской спецификой» пущено в оборот именно нашими идеологами перестройки. «Нэпом с китайской спецификой» назвать это ещё можно, хотя натяжка и здесь велика.

Специфика китайского нэпа состоит в отношении к предпринимателям. Если в СССР во время нэпа их презирали и власть, и общество (нередки были случаи, когда коммунистов, вступавших в тесные отношения с нэпманами, исключали из партии), то в современном Китае власть (а за ней и общественность) относятся к предпринимателям вполне лояльно. В СССР в годы нэпа кулаков и нэпманов лишали избирательных прав, существовал своеобразный «имущественный ценз наоборот». В современном Китае дорога во власть для буржуазии открыта. Корни этой специфики – в совсем недавней истории.

Когда в Китае проводилась национализация, капиталисты получали высокооплачиваемые должности. Сплошь и рядом были случаи, когда заместителем директора, главным инженером, главным бухгалтером назначали бывшего владельца фабрики или завода. Кроме того, по закону бывшим владельцам выплачивалось 5% годовых, от принадлежавшего им капитала. В результате буржуазия не только не сопротивлялась преобразованиям, но и, напротив, поддерживала их. Основной причиной такого отношения к буржуазии было то обстоятельство, что до революции 1949 года буржуазия находилась в состоянии борьбы с помещиками-феодалами. Новая власть по инерции относилась к ней, как к прогрессивному классу. Кроме того, в КПК было засилье мелкобуржуазных элементов, а ведь хорошо известно, что мелкобуржуазное окружение пролетариата является одной из социальных баз оппортунизма.

Многим покажется странным, что в Китае существовала (и существует!) многопартийность. Как-то не вяжется образ этой страны с подобным атрибутом буржуазной демократии. Тем не менее, это так. Многопартийность там не какая-нибудь бутафорская, а самая настоящая. Буржуазия организовывала свои, демократические партии и группы, и отнюдь не подпольные. Эти партии всегда действовали вполне легально. Их представители могли избираться в парламент и даже входить в правительство.

Это не значит, что в социалистическом обществе не может быть многопартийности. Может, только с одним условием: партии, входящие в социалистическое общество должны выражать интересы пролетариата. Ни одна из них не должна выражать интересы свергнутого класса.

Никогда Казахстан не может пойти китайским путём. Социальные условия не те: нет у нас такой буржуазии, которая могла бы стать союзником коммунистов. Нет нигде, кроме как в воображении некоторых наших социологов. Отдельные буржуа – есть, но они погоды не делают. Остальные – те же мафиози, способные только на разрушение, грабёж и распродажу.

Не пойдёт Казахстан китайским путём, и не надо об этом печалиться. Не социалистический это путь! Китай в настоящее время представляет собой типичную среднеразвитую капиталистическую страну. С одной стороны, он принимает капиталовложения развитых стран, а с другой – сами китайские предприниматели вкладывают средства за рубежом (в том числе в Казахстане) и получают там прибыль.

Косвенным свидетельством этого положения служит и внешняя политика Китая. Почему он не активно заступался за Ирак и Югославию? Ведь страна, обладающая ядерным оружием, может не бояться причисления к т. н. «оси зла»? А потому, что Китай был (и остаётся) экономически заинтересован в западных инвестициях.

В Китае «перестройка» пошла другим путём потому, что проводилась в интересах другого класса. У нас она проводилась в интересах организаций, занимавшихся сбытом краденого, спекуляцией и фарцовкой. В Китае же вошла в силу буржуазия, которая в своё время не была ликвидирована. Да, эта буржуазия заинтересована в созидании и патриотична. Но эксплуататорской сущности её это не меняет.

От редакции. Следует добавить, что сравнение китайского экономического курса с НЭПом неправомерно ещё и потому, что НЭП  рассматривался партией большевиков как временное, вынужденное отступление, а китайским руководством, в том числе и партийным, рыночный курс рассматривается как развитие, как прогресс, как магистральный путь развития экономики, основа так называемого "социализма с китайской спецификой". Именно поэтому в результате в СССР НЭП был побеждён социалистической экономикой, а в Китае - наоборот, проводившаяся КПК с 1949 по конец 1970-х политика строительства социализма сменилась абсолютно буржуазным курсом, выражающим интересы частных собственников.